Адвокат моей любви

— Кто-то же должен быть рядом, ввести в курс, расставить флажки на первом этапе?



— Вчера расставили, а сегодня всё равно как первый раз в первый класс. Вообще из колеи выбита.



— Извини, это я виноват — надо было вечером пораньше закончить наш экстрим.



— Романтик.



— Расшифруй?..



— Проехали… Андрей, у тебя есть брат или сестра?



— Брат. Дотошный и навязчивый тип. Почему ты спрашиваешь?



— Хочу о тебе всё знать. А родители?



— И родители есть. Как же без них? — в голосе адвоката снова послышалась улыбка. — Осенью у них годовщина свадьбы, пятьдесят лет вместе. Жаль, что у меня так не будет.



— Почему не будет?



— Адвокаты столько не живут, — рассмеялся Андрей, — им всё время кто-то угрожает. Или что-то.



Тревога коснулась сердца холодной рукой. Хотелось попросить сменить работу, не беспокоиться о нём. Но это же глупость будет. Что же теперь, всем людям бросить опасную работу? Лётчикам — не летать, машинистам — не водить поезда, капитанам — не плавать, а крановщикам — не строить дома?



— Я думаю, будет. Пусть в глубокой старости, но будет.



— Ты обещаешь?



Адвокат лез из Андрея при каждом удобном и неудобном случае. Сколько ему? Лет сорок восемь? Обещание может быть пророческим. Чем я хуже гадалки?



— Обещаю.



— Ловлю на слове! Увидимся и скрепим обещание как следует. Заодно и познакомимся поближе, а то целуемся, а ты ничего обо мне не знаешь.



— А ты обо мне.




— Немного знаю, Ксана. До встречи, радость моя. Рад, что позвонила.



От разговора с Андреем осталось приятное послевкусие — появился робкий намёк на уверенность в наших отношениях. Обычный разговор с адвокатом необыкновенным образом вернул рабочий настрой. Я села за стол и включила компьютер. Самое первое, что предстояло сделать — вставить корпоративную сим-карту и синхронизировать корпоративное мобильное приложение, позволявшее всегда находиться в режиме онлайн. Второе — объявить общий сбор супервайзеров и администраторов сетевых магазинов. И третье — облететь «поля» на той метле, что будет мести по-новому. Даже в отлаженном механизме нужно разбираться досконально. И именно это я и собиралась сделать.



Набросав план на ближайшую неделю, я успела только составить приветственное письмо и отправить его рассылкой на электронные адреса подведомственных салонов, как подошло время предстать пред ясные очи Максима. Обсуждение идеи маппинг-шоу много времени не заняло, и уже через час мы с шефом шли по улице в сторону ближайшего бутика «Напряжение».



— Оксана Георгиевна, знаете, почему я взял на эту должность именно вас?



Вопрос шефа не был для меня новым. Я и сама задавала его себе.



Моя карьера началась поздно, а я не отличалась постоянством — стоило мне постичь все нюансы на новом месте, как я начинала скучать, раздражаться на тех, кто годами не мог вникнуть в суть, и увольнялась без сожаления. Мне думалось, что всему виной как раз то, что впервые устроилась на работу уже в зрелом возрасте с кое-каким жизненным багажом. Два высших образования приучили много читать. И книги сделали меня. Я впитывала информацию, как мох дождевую влагу. Всегда любила интеллектуальные романы, смелых авторов, цепляющих сокровенные крючки и препарирующих повседневные жизненные вопросы пером, заточенным острее канцелярского ножа. Некоторые книги оставляли в душе рваные раны. И я лечила их другими книгами. Когда читаешь хорошие книги, начинаешь разочаровываться в реальности. А, раз побывав в толпе, начинаешь разочаровываться в индивидуумах. Тогда очень трудно дружить. И дружбу ценишь как великое счастье. Учишься прощать ошибки подруги, учишься не зацикливаться на её недостатках.



И тогда очень трудно любить.



Люди разучились любить. Люди научились зарабатывать деньги и тратить их на красивые, но ненужные вещи. Люди научились вести блоги и будить животные инстинкты просмотром порно. Люди научились пожимать друг другу руки, держа в кармане оружие. Люди научились лицемерно улыбаться, ведь так прописано в регламенте каждого работодателя. Они научились проводить «тренинги улыбок», доводя лицемерие до автоматизма, подменяя этим индивидуальный подход к сотрудникам и клиентам. Главное — улыбайся. И бей. Это стало принципом жизни. Улыбнись и убей. Убей в себе человека. Убей в себе искренность. Теперь даже противовирусные повязки делают с улыбкой. И никто не смотрит в глаза друг другу. Это страшно — посмотреть в глаза и увидеть правду. Люди научились трахаться и делать аборты. Научились питаться фастфудом и заказывать готовую еду на дом. Научились выделяться не умом и человеколюбием, а эпатажными одеждами и искусственными животными. Это ужас, когда подмышкой одетого как женщина немужчины болтается лошадка величиной с пекинеса. Люди разучились ездить верхом. Зато научились уничтожать животных. Это люди научились делать лучше всего. Люди благоволят котикам, но убивают тигров. Люди научились выставлять в соцсети фотографии своих детей и доверять интернету тайны. Удивительно, но как легко можно узнать о человеке абсолютно всё, лишь зайдя на его страницу! Люди научились подражать мыльным операм, но не научились любить. Самое страшное — одни люди разучились любить, другие — не научились.



Никто никого не любит. Люди не любят своих детей, оставляя их воспитание «Маше и медведю» и «Свинке Пеппе», люди перестали читать детям книги, заменяя это священнодействие планшетами и детскими компьютерами. Единственное, что отличало человека от машин — умение любить — стало пережитком времени.



Марат был против работающей жены, и это полностью совпадало с моим убеждением, что главное женское дело — семья и дети. Мне не нужно равноправие с мужчиной. Оно делает мужчину слабым, но не делает сильной женщину. Равноправие убивает мужчин и женщин. Стирает границы. И теперь немужчины и неженщины устраивают парады нетрадиционности. Жертвы нелюбви и лицемерия. Поколения равноправия.



— Не знаю, Максим. И что-то мне подсказывает, что не узнаю, куда делся мой предшественник.



— Никуда не делся, жив-здоров. Прямо сейчас держит вас под руку.



— Разве вы не владелец «Напряжения»?



— Совладелец. Но до вас в штатном расписании не было должности руководителя отдела продаж. По большому счёту это даже не совсем то, чем вам нужно заниматься. Вы помните телефонный разговор с Анжелой?



— Помню. Ничего особенного, обычный разговор менеджера по персоналу с потенциальным соискателем.



— Так, но не совсем. Анжела отметила ваш творческий потенциал и… кстати, вы не обратили внимание, что в офисе всего пять сотрудников, не включая вас и меня?



— Не пять. Шесть. Кроме девушек на собеседовании видела женщину. Кто это была?



— Любовь Васильевна. Она готовит нам обеды и убирается. Вы сегодня не успеете отведать солянку в её исполнении, поскольку ваш рабочий день закончится после нашей дуэли.



— Какой дуэли?