Адмирал южных морей
Часть 31 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А я-то думал, что и пары часов не прошло… Так вот откуда такая жажда — язык к небу присох.
— Где мы?
— В море.
— Это понятно. Где именно в море?
— Отошли от проклятого острова и болтаемся к востоку от него.
— Болтаемся?! Почему стоим?!
— Вы отдыхали, никаких приказов не было. Все ждали вашего пробуждения.
Твою мать! Ну не пираты, а маленькие дети без няньки! Зла на них не хватает!
Вскочив, огляделся по сторонам, ухватил свои заляпанные кровью штаны, начал напяливать, только сейчас поняв, что в крови не только они, а и другая одежда. Да и волосы слиплись в жесткую зудящую массу. Тело тоже чешется в сотне мест одновременно.
Проклятье! Да меня бросили на койку, не отмыв от свиной крови. И не только крови. Уж поверьте — стоять радом со скотиной, которой вспарывают брюхо, разрезая при этом кишечник, не самое гигиеничное занятие.
А если вспомнить, что мыться придется в холодной морской воде, — так совсем грустно становится.
Выскочив наружу, зажмурился от яркого света — солнце едва перевалило зенит. Дав глазам привыкнуть, направился к корме, перешагивая через людей: верхняя палуба была забита, как и прежде.
Саед поприветствовал меня легким кивком и повернул голову в сторону острова, виднеющегося у горизонта. С мачты спикировал радостный попугай, целясь насчет приземлиться на плечо, но завис в метре над головой, затем нехотя пристроился на планшир, с укоризной произнес:
— Ты бы хоть умылась, шалава, раз уж по пять грошей за ночь берешь!
— Саед, мы почему стоим? — с ходу накинулся я на матийца.
— Ждем ваших приказаний.
— А сами не догадались, что надо ноги отсюда уносить?!
— Но куда? К своим берегам идти опасно. Если попадем во встречный ветер, будем голодать и страдать от жажды. Припасов очень мало. Я решил, что, пока вы отдыхаете, можно покараулить здесь корабли демов. Пара удачных абордажей может поправить дело.
— И как успехи?
— Утром видели три галеры, но те заметили нас издали и дали деру. Наши корабли перегружены — не догнать. Подумываю о засаде. Спрятать эскадру, оставив одно судно на виду. Его не испугаются, подпустят, а там будет сюрприз: ведь команды у нас куда больше. Рабов ведь на веслах не держим.
— Какие у нас потери?
— Почти два десятка хороших ребят оставили на проклятом берегу. И пленников освобожденных не знаю сколько. Не считали их. Хоть и грешно, но не было у нас времени заботиться о телах. Едва отошли последние лодки, как еще одна стая налетела. Но мы им так врезали из всех луков и арбалетов! Ох и врезали! Да и баллисты неплохо поработали. Деревня эта в крови утонула. Славная работа, хоть и не сказать чтобы героическая.
Блин… Из-за каких-то свиней понести такие потери… Обидно до слез.
— Ну как ваша нога?
— Не помру. А завтра вообще буду как новенький.
— Завидую я вам, стражам. У меня, кстати, хорошая идея возникла. Если вернемся успешно, не повторить ли набег? И ударить на этот раз еще южнее, по цитаделям темных. Там, по слухам, много ценных тварей. Одним удачным рейдом можно взять несколько ценных сердец тварей, если повезет, черных среди них окажется немало.
— Саед, нам бы сейчас ноги унести! Немедленно командуйте эскадре двигать на север. Хрен с ними, с припасами, рискнем идти без них.
— Но если случится встречный ветер…
— Да знаю я все, но придется рискнуть. Установим строгие нормы выдачи еды и воды, при дождях постараемся собирать воду парусиной. В море хватает островов, может, повезет наткнуться на богатый источниками. Нельзя нам здесь болтаться, и так день впустую потратили.
— Это ваше решение. Хотя не могу удержаться, чтобы не высказать своего мнения. Можно пройти дальше к востоку, там вдоль побережья хватает островов. Почти все они мелкие — ни темных храмов, ни садков никто держать на них не станет. А вот в рыбачьих деревушках найдется чем поживиться. И вода опять же…
— К чертям все деревушки! Сваливаем отсюда! Это приказ!
Ну не горю я желанием встретить здесь героическую смерть. Всей душой мечтаю побыстрее оказаться в Мальроке и заниматься проблемами выжига древесного угля, между делом благословляя молодоженов на долгую и счастливую жизнь. Уж очень им нравится, когда на свадьбе присутствует сюзерен.
«Продолжение отчета добровольца номер девять. Надиктован все тому же попугаю во время плавания к южным берегам. Цель плавания: разбойное нападение. Цель отчета: не забыть русский язык. Мало ли — вдруг пригодится на случай, если обнаружу танк отечественного производства. Не повоюю — так хоть инструкцию какую-нибудь смогу прочитать.
К тому же очень удобно, что во всем мире его никто, кроме меня, не понимает и, следовательно, не догадается, о чем идет речь. Таким образом, я могу безбоязненно нести разную ерунду. А это для меня важно, потому как время идет, а друзей не прибавляется. Разве что попугая к ним могу отнести, и то сомнительно. Вокруг хватает людей, в том числе и близких, но они будто статисты в массовке. Я вроде бы не страдаю от дефицита коммуникабельности, но почему-то все так складывается…
Вань, похоже, я так и не сумел вжиться в этот мир, раз за год обзавелся всего одним другом, да и то сомнительным. Шпион в тылу врага? Диверсант? Кто я такой вообще? Ну уж никак не абориген. Меня это начинает напрягать — ведь в связи с трудностями снабжения вряд ли сумею соорудить портальную установку и, следовательно, останусь здесь навсегда. Раз так, то надо жить полноценной жизнью, с этими людьми, а я будто коконом непроницаемым для других себя окружил. Как был чужим, так и остался. Наверное, они тоже это чувствуют, потому и не стремятся сократить дистанцию.
Была, впрочем, одна… Ладно, не будем о печальном…
Собственно, приступаю непосредственно к отчету. Разбойное нападение прошло с частичным успехом. Мы понесли потери, но и приобрели немало. К сожалению, изотопа криптона даже у южан не нашлось, так что, скорее всего, воспользуюсь в качестве эталона офицерской линейкой, найденной в китайском танке. Смущает то, что линейка эта тоже китайская. Мало ли что подразумевал под сантиметром старый Сяо, вытачивая ее ржавым напильником из куска пластика в уголке своего подвальчика, что на окраине Шанхая. Хорошо если не килограмм или литр. А может, и вовсе нечто абстрактное, к единицам измерения никак не относящееся. Если строить портальную установку на основании таких данных, имеется ненулевая вероятность вместо родимой Земли увидеть мир Зен,[9] а у меня здесь своих тварей столько, что хоть экспортируй, так что чужие ни к чему.
Еще хочу пожаловаться на новую напасть. Мне опять подпортили шкуру. Вы не поверите: свинья за коленку цапнула. Хоть плачь, но смейся… Грязная тварь, но должен признать, что ловкая. Еще в свое оправдание хочу сказать, что одного взгляда на эту хрюшку хватит, чтобы побежать записываться в вегетарианцы. Но все равно ранение получилось нелепое.
Впрочем, мне не привыкать. Я и ноги ломал, поскользнувшись на мокрой траве, и загибался, истощенный усиленной регенерацией, и старухи-нимфоманки ко мне, полностью беспомощному, клеились. Мелочей вроде пыток в подвале инквизиции даже вспоминать не стану — это относительно уважительные травмы, в отличие от вышеперечисленных.
Плыву или, правильнее, иду по морю на деревянной лоханке, заполненной людьми от киля до макушки мачты. Вы скажете, это невозможно. Ваня, я и сам так думал, а теперь вот увидел, что и такое бывает. Своими глазами увидел. Собственными.
Кстати, если соберетесь закидывать мне заказанную зубную щетку, заодно подкиньте опреснитель для морской воды. Дело в том, что мы спешим к родным берегам, не имея приличных запасов воды и еды. Если задует встречный ветер, то лоханки наши, и без того едва плетущиеся, и вовсе остановятся. Можно, конечно, заставить гребцов пахать без перерывов, вот только с них семь потов в час будет сходить, а пот — это потеря влаги, и ее как-то надо восполнять. Так что вода очень нужна.
P.S. И манны небесной заодно вышлите, потому как кушать тоже очень хочется».
Глава 20
ЦЕНА ДОВЕРЧИВОСТИ, ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА СТАРТ
Может, я и ранен, но свинья укусила меня не за голову, так что интеллекта проанализировать предложение Саеда, в котором он хочет использовать судно-приманку, хватило. Но его пришлось творчески переосмыслить.
Теперь флагман двигался, далеко оторвавшись от эскадры. На нем мы собрали приличный отряд из матийцев и бакайцев, усиленный самыми боевито настроенными пленниками. Если случится маленькое чудо и впереди подвернется заблудившийся парусник южан, у нас неплохой шанс пополнить эскадру лишним вымпелом, не говоря уже о провизии и воде.
А лучше два парусника. Или даже три, а то и четыре. Мечты-мечты… Все купцы держатся вблизи берегов, не забираясь в открытое море.
Или мы и впрямь везучие дураки, или мои мечты наконец решили начать сбываться, но на следующий день чудо все же случилось.
Дело шло к вечеру, я прохлаждался на палубе, подставив солнечным лучам обезображенную рубцами коленку, лениво прислушиваясь к процессу обучения попугая плохим словам, коему предавались боцман с парочкой развеселых ребят. Зеленый жадно внимал крайне интересной для него информации, слушатели ржали не хуже лошадей, заживающую ногу ласкал ветерок, хотелось думать только о хорошем и прекрасном.
И вдруг этот сонный мирок взорвался от крика впередсмотрящего:
— Парус! Я вижу парус!
— Да подавись ты беременной селедкой! — взревел боцман. — Докладывай, как на корабле полагается, а не как у мамки в подоле!
— Впереди по курсу парус! Трудно судить, но с виду одномачтовик!
— Вот так уже лучше, а то не докладываешь, а воняешь свиным дерьмом! Сэр Дан, сэр Саед, впереди по курсу замечен парус.
Это боцман будто издевается над моими попытками наладить строгую дисциплину. Всем понятно, что не услышать криков было невозможно, но «дублирует по инстанции». Педант доморощенный…
И впрямь белое пятнышко на той линии, где то ли море переходит в небо, то ли наоборот. Горизонт подернут легкой дымкой, и не разобрать толком. Интересно, откуда впередсмотрящий взял, что корабль одномачтовый? Скорее на айсберг похоже или меловую скалу.
Корабль и впрямь оказался одномачтовым — это стало очевидно примерно через полчаса. А потом вдали, за ним, показались новые белые точки — две штуки. Тоже корабли, и тоже, если не врет впередсмотрящий, одномачтовые. Самые зоркие моряки, вглядываясь вдаль, один за другим начали сообщать, что первое судно, несомненно, галера — уж очень характерный корпус.
Галеры купеческими не бывают. Встречным курсом двигался военный корабль, и готов поспорить на что угодно: два других тоже не мирные мореплаватели. Мы напоролись на эскадру. Три против одного — на первый взгляд расклад, не оставляющий одиночке шанса на победу. Но это лишь на первый. Далеко за кормой, если приглядеться, видна россыпь парусов моего флота. Достаточно сковать противника боем, чуть задержать — и вскоре им придется отбиваться от превосходящих сил. К тому же у нас больше воинов в команде за счет свободных гребцов. Да и некоторые пассажиры умеют топором работать, а то и мечом. Плох тот оружейник, который не умеет обращаться со своими изделиями. Таким образом, даже если все сцепятся в абордаже (что очень неудобно), силы окажутся приблизительно равными. Бой с холодным оружием — дело далеко не мгновенное, да и героизма от нас не потребуется. Знай себе обороняйся, удерживай противника до подхода основных сил.
Вот такие мысли пролетели в моей голове, прежде чем обратился к Саеду:
— Друзей в этих водах у нас нет. Готовимся к бою. Надо постараться сцепиться с первой галерой, не дать ей уйти.
— Попробуем, — кивнул Саед. — Если они понадеются на превосходство в численности, то, может, и две захватим, а то и все три. Одного только понять не могу: что они делают в этих водах?
— Может, из набега возвращаются с севера. Обычная ота из трех галер. Они постоянно туда-сюда шастают.
— Непохоже. Оты ходят от проливов, а не напрямик. В открытое море выходить остерегаются. К тому же у этих очень уж специфический строй. Будто ищут кого-то или перехватывают. Растянулись патрульным треугольником. Так поступают, когда караулят противника или встречают своих, боясь разминуться.
— Не удивлюсь, если они нас караулят.
— В три вымпела против всей нашей эскадры? Демы не настолько безрассудны. Хорошо бы пленных поспрашивать, если они будут.
— А это не может быть авангардом серьезного флота?
— Все может быть, хотя сомнительно. Что здесь делать большому флоту? Только нас ловить. Тогда при встрече с нами дозор должен развернуться для доклада основным силам, оставив одну-две быстроходные галеры следить издали. А эти развернулись на нас, носом к ветру, опускают паруса и прут на веслах, ничего не боясь. Похоже, они приняли нас за своих, причем сразу, толком не рассмотрев. Раз так — значит, встречи с врагом они не ожидают. Только этим могу объяснить их поведение, хотя и не понимаю, зачем они приближаются. Я думаю, следует до последнего не убирать мачту. Сделаем это, лишь когда они поймут, что мы не союзники.
— Да, так и сделаем.
Перед боем здесь спускали паруса. Этим облегчалось маневрирование в динамичном сражении, где ветер то в корму задувает, то с носа. А съемную мачту убирали, чтобы не мешала стрельбе из баллисты, установленной в поворачивающемся станке. В нее, конечно, попасть трудно, но шанс был. Тем более что и многочисленные оттяжки могли подставиться.
Оптических инструментов в этом мире не знали. Разве что Конфидус с большим трудом вспомнил какого-то чудика, соорудившего из горного хрусталя что-то вроде призмы, после чего забавлял народ демонстрациями рукотворной радуги. Линзы, не говоря уже о более сложных вещах, никто не использовал. Здесь, если развернуться, на одних поставках очков можно состояние сколотить.
— Где мы?
— В море.
— Это понятно. Где именно в море?
— Отошли от проклятого острова и болтаемся к востоку от него.
— Болтаемся?! Почему стоим?!
— Вы отдыхали, никаких приказов не было. Все ждали вашего пробуждения.
Твою мать! Ну не пираты, а маленькие дети без няньки! Зла на них не хватает!
Вскочив, огляделся по сторонам, ухватил свои заляпанные кровью штаны, начал напяливать, только сейчас поняв, что в крови не только они, а и другая одежда. Да и волосы слиплись в жесткую зудящую массу. Тело тоже чешется в сотне мест одновременно.
Проклятье! Да меня бросили на койку, не отмыв от свиной крови. И не только крови. Уж поверьте — стоять радом со скотиной, которой вспарывают брюхо, разрезая при этом кишечник, не самое гигиеничное занятие.
А если вспомнить, что мыться придется в холодной морской воде, — так совсем грустно становится.
Выскочив наружу, зажмурился от яркого света — солнце едва перевалило зенит. Дав глазам привыкнуть, направился к корме, перешагивая через людей: верхняя палуба была забита, как и прежде.
Саед поприветствовал меня легким кивком и повернул голову в сторону острова, виднеющегося у горизонта. С мачты спикировал радостный попугай, целясь насчет приземлиться на плечо, но завис в метре над головой, затем нехотя пристроился на планшир, с укоризной произнес:
— Ты бы хоть умылась, шалава, раз уж по пять грошей за ночь берешь!
— Саед, мы почему стоим? — с ходу накинулся я на матийца.
— Ждем ваших приказаний.
— А сами не догадались, что надо ноги отсюда уносить?!
— Но куда? К своим берегам идти опасно. Если попадем во встречный ветер, будем голодать и страдать от жажды. Припасов очень мало. Я решил, что, пока вы отдыхаете, можно покараулить здесь корабли демов. Пара удачных абордажей может поправить дело.
— И как успехи?
— Утром видели три галеры, но те заметили нас издали и дали деру. Наши корабли перегружены — не догнать. Подумываю о засаде. Спрятать эскадру, оставив одно судно на виду. Его не испугаются, подпустят, а там будет сюрприз: ведь команды у нас куда больше. Рабов ведь на веслах не держим.
— Какие у нас потери?
— Почти два десятка хороших ребят оставили на проклятом берегу. И пленников освобожденных не знаю сколько. Не считали их. Хоть и грешно, но не было у нас времени заботиться о телах. Едва отошли последние лодки, как еще одна стая налетела. Но мы им так врезали из всех луков и арбалетов! Ох и врезали! Да и баллисты неплохо поработали. Деревня эта в крови утонула. Славная работа, хоть и не сказать чтобы героическая.
Блин… Из-за каких-то свиней понести такие потери… Обидно до слез.
— Ну как ваша нога?
— Не помру. А завтра вообще буду как новенький.
— Завидую я вам, стражам. У меня, кстати, хорошая идея возникла. Если вернемся успешно, не повторить ли набег? И ударить на этот раз еще южнее, по цитаделям темных. Там, по слухам, много ценных тварей. Одним удачным рейдом можно взять несколько ценных сердец тварей, если повезет, черных среди них окажется немало.
— Саед, нам бы сейчас ноги унести! Немедленно командуйте эскадре двигать на север. Хрен с ними, с припасами, рискнем идти без них.
— Но если случится встречный ветер…
— Да знаю я все, но придется рискнуть. Установим строгие нормы выдачи еды и воды, при дождях постараемся собирать воду парусиной. В море хватает островов, может, повезет наткнуться на богатый источниками. Нельзя нам здесь болтаться, и так день впустую потратили.
— Это ваше решение. Хотя не могу удержаться, чтобы не высказать своего мнения. Можно пройти дальше к востоку, там вдоль побережья хватает островов. Почти все они мелкие — ни темных храмов, ни садков никто держать на них не станет. А вот в рыбачьих деревушках найдется чем поживиться. И вода опять же…
— К чертям все деревушки! Сваливаем отсюда! Это приказ!
Ну не горю я желанием встретить здесь героическую смерть. Всей душой мечтаю побыстрее оказаться в Мальроке и заниматься проблемами выжига древесного угля, между делом благословляя молодоженов на долгую и счастливую жизнь. Уж очень им нравится, когда на свадьбе присутствует сюзерен.
«Продолжение отчета добровольца номер девять. Надиктован все тому же попугаю во время плавания к южным берегам. Цель плавания: разбойное нападение. Цель отчета: не забыть русский язык. Мало ли — вдруг пригодится на случай, если обнаружу танк отечественного производства. Не повоюю — так хоть инструкцию какую-нибудь смогу прочитать.
К тому же очень удобно, что во всем мире его никто, кроме меня, не понимает и, следовательно, не догадается, о чем идет речь. Таким образом, я могу безбоязненно нести разную ерунду. А это для меня важно, потому как время идет, а друзей не прибавляется. Разве что попугая к ним могу отнести, и то сомнительно. Вокруг хватает людей, в том числе и близких, но они будто статисты в массовке. Я вроде бы не страдаю от дефицита коммуникабельности, но почему-то все так складывается…
Вань, похоже, я так и не сумел вжиться в этот мир, раз за год обзавелся всего одним другом, да и то сомнительным. Шпион в тылу врага? Диверсант? Кто я такой вообще? Ну уж никак не абориген. Меня это начинает напрягать — ведь в связи с трудностями снабжения вряд ли сумею соорудить портальную установку и, следовательно, останусь здесь навсегда. Раз так, то надо жить полноценной жизнью, с этими людьми, а я будто коконом непроницаемым для других себя окружил. Как был чужим, так и остался. Наверное, они тоже это чувствуют, потому и не стремятся сократить дистанцию.
Была, впрочем, одна… Ладно, не будем о печальном…
Собственно, приступаю непосредственно к отчету. Разбойное нападение прошло с частичным успехом. Мы понесли потери, но и приобрели немало. К сожалению, изотопа криптона даже у южан не нашлось, так что, скорее всего, воспользуюсь в качестве эталона офицерской линейкой, найденной в китайском танке. Смущает то, что линейка эта тоже китайская. Мало ли что подразумевал под сантиметром старый Сяо, вытачивая ее ржавым напильником из куска пластика в уголке своего подвальчика, что на окраине Шанхая. Хорошо если не килограмм или литр. А может, и вовсе нечто абстрактное, к единицам измерения никак не относящееся. Если строить портальную установку на основании таких данных, имеется ненулевая вероятность вместо родимой Земли увидеть мир Зен,[9] а у меня здесь своих тварей столько, что хоть экспортируй, так что чужие ни к чему.
Еще хочу пожаловаться на новую напасть. Мне опять подпортили шкуру. Вы не поверите: свинья за коленку цапнула. Хоть плачь, но смейся… Грязная тварь, но должен признать, что ловкая. Еще в свое оправдание хочу сказать, что одного взгляда на эту хрюшку хватит, чтобы побежать записываться в вегетарианцы. Но все равно ранение получилось нелепое.
Впрочем, мне не привыкать. Я и ноги ломал, поскользнувшись на мокрой траве, и загибался, истощенный усиленной регенерацией, и старухи-нимфоманки ко мне, полностью беспомощному, клеились. Мелочей вроде пыток в подвале инквизиции даже вспоминать не стану — это относительно уважительные травмы, в отличие от вышеперечисленных.
Плыву или, правильнее, иду по морю на деревянной лоханке, заполненной людьми от киля до макушки мачты. Вы скажете, это невозможно. Ваня, я и сам так думал, а теперь вот увидел, что и такое бывает. Своими глазами увидел. Собственными.
Кстати, если соберетесь закидывать мне заказанную зубную щетку, заодно подкиньте опреснитель для морской воды. Дело в том, что мы спешим к родным берегам, не имея приличных запасов воды и еды. Если задует встречный ветер, то лоханки наши, и без того едва плетущиеся, и вовсе остановятся. Можно, конечно, заставить гребцов пахать без перерывов, вот только с них семь потов в час будет сходить, а пот — это потеря влаги, и ее как-то надо восполнять. Так что вода очень нужна.
P.S. И манны небесной заодно вышлите, потому как кушать тоже очень хочется».
Глава 20
ЦЕНА ДОВЕРЧИВОСТИ, ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА СТАРТ
Может, я и ранен, но свинья укусила меня не за голову, так что интеллекта проанализировать предложение Саеда, в котором он хочет использовать судно-приманку, хватило. Но его пришлось творчески переосмыслить.
Теперь флагман двигался, далеко оторвавшись от эскадры. На нем мы собрали приличный отряд из матийцев и бакайцев, усиленный самыми боевито настроенными пленниками. Если случится маленькое чудо и впереди подвернется заблудившийся парусник южан, у нас неплохой шанс пополнить эскадру лишним вымпелом, не говоря уже о провизии и воде.
А лучше два парусника. Или даже три, а то и четыре. Мечты-мечты… Все купцы держатся вблизи берегов, не забираясь в открытое море.
Или мы и впрямь везучие дураки, или мои мечты наконец решили начать сбываться, но на следующий день чудо все же случилось.
Дело шло к вечеру, я прохлаждался на палубе, подставив солнечным лучам обезображенную рубцами коленку, лениво прислушиваясь к процессу обучения попугая плохим словам, коему предавались боцман с парочкой развеселых ребят. Зеленый жадно внимал крайне интересной для него информации, слушатели ржали не хуже лошадей, заживающую ногу ласкал ветерок, хотелось думать только о хорошем и прекрасном.
И вдруг этот сонный мирок взорвался от крика впередсмотрящего:
— Парус! Я вижу парус!
— Да подавись ты беременной селедкой! — взревел боцман. — Докладывай, как на корабле полагается, а не как у мамки в подоле!
— Впереди по курсу парус! Трудно судить, но с виду одномачтовик!
— Вот так уже лучше, а то не докладываешь, а воняешь свиным дерьмом! Сэр Дан, сэр Саед, впереди по курсу замечен парус.
Это боцман будто издевается над моими попытками наладить строгую дисциплину. Всем понятно, что не услышать криков было невозможно, но «дублирует по инстанции». Педант доморощенный…
И впрямь белое пятнышко на той линии, где то ли море переходит в небо, то ли наоборот. Горизонт подернут легкой дымкой, и не разобрать толком. Интересно, откуда впередсмотрящий взял, что корабль одномачтовый? Скорее на айсберг похоже или меловую скалу.
Корабль и впрямь оказался одномачтовым — это стало очевидно примерно через полчаса. А потом вдали, за ним, показались новые белые точки — две штуки. Тоже корабли, и тоже, если не врет впередсмотрящий, одномачтовые. Самые зоркие моряки, вглядываясь вдаль, один за другим начали сообщать, что первое судно, несомненно, галера — уж очень характерный корпус.
Галеры купеческими не бывают. Встречным курсом двигался военный корабль, и готов поспорить на что угодно: два других тоже не мирные мореплаватели. Мы напоролись на эскадру. Три против одного — на первый взгляд расклад, не оставляющий одиночке шанса на победу. Но это лишь на первый. Далеко за кормой, если приглядеться, видна россыпь парусов моего флота. Достаточно сковать противника боем, чуть задержать — и вскоре им придется отбиваться от превосходящих сил. К тому же у нас больше воинов в команде за счет свободных гребцов. Да и некоторые пассажиры умеют топором работать, а то и мечом. Плох тот оружейник, который не умеет обращаться со своими изделиями. Таким образом, даже если все сцепятся в абордаже (что очень неудобно), силы окажутся приблизительно равными. Бой с холодным оружием — дело далеко не мгновенное, да и героизма от нас не потребуется. Знай себе обороняйся, удерживай противника до подхода основных сил.
Вот такие мысли пролетели в моей голове, прежде чем обратился к Саеду:
— Друзей в этих водах у нас нет. Готовимся к бою. Надо постараться сцепиться с первой галерой, не дать ей уйти.
— Попробуем, — кивнул Саед. — Если они понадеются на превосходство в численности, то, может, и две захватим, а то и все три. Одного только понять не могу: что они делают в этих водах?
— Может, из набега возвращаются с севера. Обычная ота из трех галер. Они постоянно туда-сюда шастают.
— Непохоже. Оты ходят от проливов, а не напрямик. В открытое море выходить остерегаются. К тому же у этих очень уж специфический строй. Будто ищут кого-то или перехватывают. Растянулись патрульным треугольником. Так поступают, когда караулят противника или встречают своих, боясь разминуться.
— Не удивлюсь, если они нас караулят.
— В три вымпела против всей нашей эскадры? Демы не настолько безрассудны. Хорошо бы пленных поспрашивать, если они будут.
— А это не может быть авангардом серьезного флота?
— Все может быть, хотя сомнительно. Что здесь делать большому флоту? Только нас ловить. Тогда при встрече с нами дозор должен развернуться для доклада основным силам, оставив одну-две быстроходные галеры следить издали. А эти развернулись на нас, носом к ветру, опускают паруса и прут на веслах, ничего не боясь. Похоже, они приняли нас за своих, причем сразу, толком не рассмотрев. Раз так — значит, встречи с врагом они не ожидают. Только этим могу объяснить их поведение, хотя и не понимаю, зачем они приближаются. Я думаю, следует до последнего не убирать мачту. Сделаем это, лишь когда они поймут, что мы не союзники.
— Да, так и сделаем.
Перед боем здесь спускали паруса. Этим облегчалось маневрирование в динамичном сражении, где ветер то в корму задувает, то с носа. А съемную мачту убирали, чтобы не мешала стрельбе из баллисты, установленной в поворачивающемся станке. В нее, конечно, попасть трудно, но шанс был. Тем более что и многочисленные оттяжки могли подставиться.
Оптических инструментов в этом мире не знали. Разве что Конфидус с большим трудом вспомнил какого-то чудика, соорудившего из горного хрусталя что-то вроде призмы, после чего забавлял народ демонстрациями рукотворной радуги. Линзы, не говоря уже о более сложных вещах, никто не использовал. Здесь, если развернуться, на одних поставках очков можно состояние сколотить.