9 часов над Атлантикой

- …предложения. Снимай! — на этот раз протягивает свою пятерню.

Принимая её, я стараюсь не залипать на ощущениях, не растворяться в тепле ладони, не жмуриться от силы в его пальцах. Осторожно сжимаю кольцо и пытаюсь снять. Оно сидит так плотно, что не провернёшь.

— Тут мыло нужно. И вода.

— Ладно.

И мы смотрим друг на друга, стараясь не улыбаться. Надеюсь, мои собственные глаза не сощурены так же хитро и «ожидательно», как его.

А где у нас мыло и вода?

— Мы тут закрываемся уже во второй раз, — бурчу защёлкивающему дверь туалета Лео. — Даю двести процентов, на этот раз кто-нибудь точно настучит.

— Наверняка, — согласно кивает Лео.

В отражении зеркала его физиономия выглядит подозрительно довольной. Ну надо же, думаю, неужели не мог справиться с этим недоразумением без моей помощи? Ну не дурак ли?

Новость о его разводе действует на моё настроение как кнопка нитроспид на ускорение спорткара. Самая замечательная новость! Причём не только за сегодня, но и вообще за последний год.

От души выжимаю в руку пахучего геля, размазываю по его пальцу, вверх, вниз, вверх, вниз… Зеркало показывает кривую улыбку и нахмуренные брови.

- Это смазка, а не эротический массаж, — напоминаю ему. — Расслабься. Скоро преступим к процедуре. И давно ты в разводе?

— Почти год.

— Год носить кольцо и не быть женатым — это интересный клинический случай для моего терапевта. Она бы консультировала тебя бесплатно, а если поторговаться, то и доплатила бы за сеансы. А кто подал на развод? Ты или она?

— Она.

И тут я вспоминаю, как некто, не далее, как двадцать минут назад, уверял меня, что на данный вопрос нет достойного ответа. Сейчас он звучит вполне достойно, и плевать на неприглядность.

— Вау, Лео, какой ты честный. Но помни: месяц правды только у меня, тебе можно и врать.

— Окей. Буду иметь в виду, — щурится.

— Зачем разумной женщине разводиться с таким мужчиной, как ты?

— Каким-таким?

— Красавцем!

— Ну спасибо! — смеётся.

— Спасибо не мне, а месяцу правды. Сегодня, кстати, последний день, и завтра я бы сказала, что ты выглядишь вполне сносно. Ты обидел её?

— Угу.

— Сильно?

— Угу.

Обхватываю его палец всей ладонью и тяну — не работает. Пробую подковырнуть ногтями — ни с места.

— Вот же дерьмовое дерьмо! Крепко же тебя окольцевали! — вытираю пот со лба тыльной стороной ладони и упираюсь коленом в один из ящиков с прокладками прямо рядом с унитазом. — Надо замутить плечо приложения силы, — объясняю себя вскинутым бровям. — По науке что-то такое объясняли… чёрт, вечность назад… вот же упёртое, зараза, но от меня так легко не отделаться…

— Ауч! Полегче, доктор! Не оторви мне палец!

— Спокойно, пациент… в Вашем положении лучше без пальца, чем с такой дезинформацией.

— Чего? С какой ещё дези…? — кривится, похоже, от боли.

— Ты вводишь добропорядочных леди в заблуждение этим своим недоразумением на пальце! Неужели же не ясно? Я вот сейчас буквально в разгаре миссии по спасению твоей судьбы! Спасибо ещё потом скажешь.

— Это несомненно, ты только не выкручивай руку-то так! Оу! Ау!

— Потише, мужчина! Ещё не то подумают за дверью! Мне подмоченная репутация ни к чему. Слушай, ты когда женился-то? Лет двадцать назад?

— Ну примерно…

— Сидит зараза, как припаянное! Ты не снимал его, что ли, ни разу?

— Нет. А зачем?


— Мало ли, может у друга своего подглядел.

— Нет, это не про меня.

— Верный муж?

— Вроде того.

— Что вот прямо так уж и ни разу?

— Железно ни разу.

— Ну ты действительно принципиальный!

— А вот ты мужу изменяла?

— У меня его не было — это раз. И моя верность зависела бы от мужа — это два. Но если тебя интересует самый важный и любимый вопрос всех парней — то нет, у меня не много опыта, и я за ним не гоняюсь.

— Тебе просто некогда.

— И это правда.

— А если бы, скажем, жизнь подкинула возможность окунуться в новые ощущения с человеком, к которому тебя влечёт, но при этом ты уже была бы в вялотекущих давних отношениях. Твои действия?



— Отношения могут быть и вялотекущими, а любовь — она либо есть, либо её нет. Любимым я не изменяю, проблема одна — любимых нет.

— Ну вот этот новый человек — он как раз кандидат на любовь…

— Лео, — перебиваю его, — не мудри. Ни одна женщина в здравом уме не стала бы изменять любимому мужчине, с целью потенциально влюбиться в другого! Это бред.

— Нет, ты всё-таки выкрутишь мне палец…

В этот момент в дверь раздаётся стук. Я замираю, Лео зажимает рот рукой, чтобы не издавать звуков.

— Кто там? — спрашиваю.

— Сейчас же откройте дверь! — требуют с той стороны.

— Прямо сейчас?

— Сию секунду откройте!

— Боюсь, это невозможно. Я в самом разгаре большого физиологического процесса… не маленького… Зайдите минут через пятнадцать!

Лео горит.

— Что ты ржёшь?! — шиплю на него и сама стараюсь не потерять трезвость, ибо угар душит.

Он не может говорить, только мотает головой.

— Сейчас же прекратите! Пассажиры видели, что вас двое!

— Им показааалось! — ору, сквозь смех.

В этот момент, кольцо слетает с пальца моего пациента. Он удивлённо вскидывает брови и перестаёт смеяться:

— У тебя получилось…

— А ты сомневался?

— Конечно, нет! Я уже говорил: сомнения на твой счёт чреваты, — криво скалится.

В дверь снова стучат, на этот раз с некоторым психозом:

— У вас будут большие неприятности! Полиция Торонто…

— Что полиция Торонто? — Лео отпирает дверь и выходит первым.

— Вас ждёт как минимум штраф и социальные работы за хулиганство!

Лео приподнимает очки:

— У меня болят глаза. Моя соседка любезно согласилась помочь с каплями, — предъявляет ей белый флакончик. — С каких это пор помощь ближнему — хулиганство?