50 и одно дыхание легче
Часть 36 из 85 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— И что? Кто ему заплатил? — Шепчу я.
— Люси. Судя по описанию, девушкой, которая его нашла и передала всю информацию про меня, была Люси, — Ник сцепляет зубы и поднимается со стула.
— А это точно? — Ловлю его раздражённый взгляд.
— Нет, пойми меня правильно, Николас, твоя сестра адова психопатка, но какой смысл ей выкладывать про тебя всю информацию. Я этого не понимаю до сих пор. Если ей нужны деньги, и ты сам, то глупо травить тебя и вставлять палки в колёса, — добавляю я.
— Это Люси, Мишель, искать ей оправдания я больше не буду. С меня хватит. Я помещу её в клинику, из которой она больше не выйдет.
— А как же её ребёнок, Ник?
— С отцом ей будет лучше, чем с такой матерью. Видимо, в нашем роду изначально не заложено думать о своих детях, а только о том, чтобы самим было хорошо. И не смей убеждать меня, что это всё ложь, — предупреждает он, указывая пальцем на меня.
— Я не убеждаю, Ник. Но Люк сказал, что Роберт и моя мать планировали что-то, и у них было два варианта, может быть, это и есть первый. Если учесть ситуацию с Люси и Робертом, то последнему выгодно, чтобы ты лишился своего статуса и потерял огромные деньги. Он таким образом мстил тебе за то, что зависит от тебя, а теперь мстит за то, что ты пытался его посадить. Информацию он мог взять где угодно… я не знаю где, правда. Может быть, к этому приложила руку Люси и встречалась с ним раньше, или же моя мать. Я не хочу выдумывать что-то, но Роберту важнее твоё падение и то, чтобы все знали, какое у тебя было детство. Пожалуйста, рассмотри и мой вариант, Ник, ладно? Просто рассмотри его. Я всей душой хочу, чтобы твоя сестра гнила где-то в клинике, и я её больше никогда не видела, признаюсь честно. Но если виновна не она, а Роберт, то закрыть рот нужно именно ему и понять, какой второй план они придумали с моей матерью, во избежание новых проблем для нас обоих.
— Мишель, Роберт не знает о моём детстве ничего. Абсолютно ничего. Если бы там было только упоминание о клубе, то ладно, я бы рассмотрел этот вариант, но нет. Там информация, которую могла знать только Люси.
— Николас, прошу тебя, ну хотя бы обдумай мои слова. Я от всей души желаю твоей сестре самого наихудшего, и если это она, то буду рада, если ты запрёшь её в клинике пожизненно. Но всё же, пожалуйста, подумай, хорошо? — Поднимаюсь со стула и подхожу к нему.
— Хорошо, — кивает он.
— Ты специально это сказал, чтобы я отстала, — прищуриваюсь я.
— Да.
— Вот ты… Ник, не воспринимай меня, как полную идиотку, — пихаю его в плечо, а он обхватывает меня за талию и, улыбаясь, притягивает к себе.
— Я не воспринимаю, Мишель, но считаю, что знаю побольше тебя, и мои доводы верны. Но я тебя услышал, как и ты вчера обещала мне, что больше никогда не будешь стоять в тёмном переулке и болтать с кем-то, даже если это будут твои подруги. Лучше поднимись сюда, но никаких тайных встреч в темноте. Только со мной.
— Я помню.
— Тогда возвращайся к завтраку, а я поеду, — Ник подталкивает меня обратно к столу.
— Ох, блин, я совсем забыла рассказать тебе про Марка, — наблюдая за тем, как Ник садится и обувается, произношу я.
— А что с ним?
— Я подарила ему сертификат на прыжок с парашютом в том клубе, где мы с тобой прыгали. И я обещала поехать с ним для моральной поддержки…
— Что? — Рычит Ник, поднимая на меня ревностный взгляд.
— Ты не даёшь мне договорить, — цокаю я.
— Ты никуда с ним не поедешь, Мишель. Никакой поддержки. Ни моральной. Ни оральной. Поняла меня?
— О, Господи, снова, — закатываю глаза и плюхаюсь на стул.
— Да, снова, Мишель. Я не хочу, чтобы ты его в чём-то поддерживала. И, вообще, я возмущён тем, что ты подарила ему этот сертификат.
— Почему? Что в этом такого?
— Это наше с тобой место, в которое я тебя привёз когда-то, а ты тащишь туда Марка, — Ник коверкает имя парня, вызывая на моём лице улыбку. Боже, ведёт себя, как мальчишка.
— Там каждый день прыгают, ну, практически каждый день. И Марку это нужно, понимаешь? И, вообще, я хотела тебя попросить прыгнуть вместе со мной и повторить наш первый раз. Мне понравилось, и я подумала, что таким образом мы могли бы немного расслабиться, выплеснуть адреналин и развлечься. Но раз ты настолько категорично настроен против того, чтобы мы с тобой вновь были тандемом в воздухе, то что ж, — пожимая плечами, отворачиваюсь от Ника и кладу в рот ложку уже остывшей каши. Да, я манипулирую им сейчас. И я хочу, чтобы он это понял. А как иначе? Если Николас обезумел от ревности и сходит с ума, а я вместе с ним? Заслужил.
— Крошка, — примирительно произносит Ник.
— Да ничего. Я понимаю, что тебе это больше не нравится, и ты ещё вчера хотел уйти. О каком тандеме я, вообще, могла мечтать? — Сидя спиной к нему, бурчу я.
— Мишель, — его ладони ложатся на мои плечи, а я продолжаю играть роль обиженной девушки. Почему бы и нет?
— Я согласен на тандем. И ты права, это прекрасная возможность для нас снова прыгнуть вместе. Я бы этого хотел, — он наклоняется ко мне, и я поворачиваю голову.
— Правда?
— Да.
— И даже если там будет Марк? — Напоминаю ему.
— Даже если будет Марк, то он увидит, что ты часть моего тандема, а не его.
Закатываю глаза и цокаю.
— Мне нужно ехать. Охрана будет рядом с тобой, я позвоню вечером. Без меня никаких прыжков и никакой поддержки. Кого ты и будешь поддерживать морально то только меня, — он целует меня в губы и выпрямляется.
— Даже орально? — Прыская от смеха, оборачиваюсь.
— Особенно, орально, — Ник подмигивает мне.
— Я буду скучать, — говорю ему вслед.
— Я тоже. Скоро вернусь и всё решу, не волнуйся.
За ним закрывается дверь, и мне не нужно есть эту ужасную кашу. Откладываю ложку и шумно вздыхаю.
Да, легко сказать, не волноваться, когда чёрт-те что происходит вокруг. А Николас из-за своих эмоций и желания наказать Люси тоже может совершить ошибку. Надеюсь, что я всё же не дура и отчасти права. Гленн солгал, ведь мать могла использовать свою родную младшую дочь в своих целях, как и Роберт. Он был знаком и с отцом, и со всей нашей семьёй. И мне неприятно то, что мать спала с ним. А в этом я уверена. Она изменяла папе с Робертом, потому что он моложе и перспективнее отца. Ведь не просто так она заплатила за освобождение этого человека после смерти папы. Только вот откуда у неё такие деньги? Конечно, она могла что-то продать, но это огромная сумма. Очень. Боюсь, что моя мать не так проста, какой казалась мне раньше. И вряд ли после всего случившегося я могу называть её матерью.
Двадцать шестой вдох
Наша жизнь порой преломляется в искажённой призме линзы, через которую мы видим всё не так, как это происходит на самом деле. Глаза человека — это не только отражение его души, но и нечто большее. Это то, что передаёт нам информацию, которая не всегда точна. Я никогда не думала, что настроение и общее состояние организма так сильно влияют на восприятие жизни. Именно сам человек искажает то, что может быть очень красивым. Или же видит прекрасное в том, что на самом деле уродливо.
Рассматривая фотографии с последней съёмки, я понимаю, что мы всегда искажаем действительность. Порой мы не видим того, что нам открывается. Не замечаем многого, а просто воспринимаем всё в какой-то ограниченной плоскости.
Бросаю взгляд на мобильный и вижу сообщение от Сары о том, что она и Амалия уже едут ко мне. Шумно вздыхая, пересылаю изображения и отвечаю ей, что уже тоже выхожу.
За прошедшие два дня с момента, как Ник улетел в Оттаву, я говорила с ним только один раз. Вчера. Всё, что я знаю — он в порядке, Роберта ищут, и мне не следует выходить одной на улицу. Я напомнила ему о том, что моя охрана, которая должна быть незаметна, на самом деле довольно заметна. Как можно не увидеть двух мужчин в костюмах, которые ходят за мной по пятам и пьют кофе на первом этаже, сопровождают меня в кафе и ни черта не разговаривают. Я даже имён их не знаю. Они всегда молчат. Сколько бы раз я ни пыталась с ними поговорить, в ответ ничего не получала. Это раздражает, и то, что они постоянно ходят в чёрных очках тоже. Отчасти это весело, потому что они до сих пор напоминают мне «Людей в чёрном» в жару. А с другой стороны на меня все косятся, особенно на работе. Дэйв в курсе того, что Ник нанял для меня охрану, но вот другие… довольно сложно объяснить людям, что меня охраняют от сестры-психопатки Ника, от его бывшего работника и от моей матери. Поэтому я лишь пожимаю плечами и говорю: «Так надо». То есть повторяю слова самого Николаса, только не как он, сухо и безэмоционально, а стыдясь этого.
— Спасибо, ребята, до завтра. Нет, идти за мной не нужно. Это моя подруга. Сара. И Николас о ней в курсе. Вы хотя бы спите когда-нибудь? — Смотрю на непроницаемые лица мужчин и шумно вздыхаю, не получая никакого ответа.
— Мда, с коммуникабельностью у вас серьёзные проблемы, — разворачиваюсь и направляюсь к дому.
— Привет, — улыбаясь, целую подругу. — А где Ами?
— Привет, в магазине. Пошла за вином. Сама пусть найдёт путь истинный, — отвечает Сара.
— Что это за малыши с Марса? — Она указывает на мужчин, и я оборачиваюсь. Они так и стоят у моей машины.
— Охрана. Они роботы. Серьёзно. Они, по-моему, даже в туалет не ходят или памперсы носят, — цокая, беру подругу под руку, и мы входим в дом.
— Райли тоже сейчас в Оттаве с Ником, — произносит подруга. — Но я не знала, что Николас нанял для тебя охрану. Всё так опасно?
— Думаю, что Ник перестраховывается, вот и всё. Райли тебе что-то говорил по поводу Роберта?
— Нет, он только на сегодняшний день туда улетел, а потом вернётся, чтобы заменить здесь Ника. Мы ещё не разговаривали с ним. Ответил, что ему некогда, а я должна заниматься делами вместо того, чтобы доставать его. Они такие противные, да, эти мужчины?
Смеюсь и киваю.
— Очень.
Мы заходим ко мне, и я по привычке бросаю на пол все свои вещи и достаю только телефон.
— Есть у меня нечего, сразу говорю. И если Амалия снова притащит эту вонючую лапшу, то кушать её будете на улице. У меня неделю воняло ей в квартире, — предупреждаю я, распахивая балконную дверь, чтобы впустить свежий воздух. Очень душно и жарко.
— Нормальная была лапша. Ты же её ела раньше, — напоминает Сара.
— Они что-то начали туда добавлять, и всё жутко воняет. Химия, экономят на ингредиентах, — пожимая плечами, достаю томатный и апельсиновый соки из холодильника.
— Мы собираемся прыгать с парашютом, — говорю, предлагая на выбор сок подруге.
— Апельсиновый. Здорово, я бы никогда не решилась. Это вы с Марком, да? Ами говорила, что он договорился на четверг, когда у тебя будет выходной. Это через четыре дня вроде бы, если я ничего не путаю…
— Точно, надеюсь, что Николас уже вернётся. Если нет, то поеду без него и просто поддержу Марка морально, хотя он и это запретил. Но я считаю, что в этом нет ничего плохого, правда же?
— Конечно, нет. Марк не претендует на место Ника, как, видимо, и Люк. Чёрт, я до сих пор в шоке, оттого что он прилетел сюда, чтобы с тобой поговорить. Надо же, я считала его последним козлом, а он просто козёл, — смеюсь от её слов и киваю.
— Ник его чуть не убил. Он ревнует ко всем. В буквальном смысле слова. Будь его воля, он бы меня у себя запер и никуда не выпускал, — отпиваю сок и подавляю зевок.
— Райли говорил, что он много времени проводит у тебя, это так? Он переехал к тебе? — Интересуется Сара.
— Нет, он не переехал, просто как-то так случилось, что здесь мы бываем чаще, чем у него. Хотя я соскучилась по Шторму, и немного по Софи. Она тоже мило ревнует Николаса ко мне. Наверное, когда он вернётся, то будем там. Я не знаю… — меня прерывает звук звонка в дверь.
— Откроешь? Я пока достану бокалы.
— Ага, — Сара направляется к двери, пока я расставляю бокалы и достаю штопор. Снова зеваю, и, наверное, плохая была идея пригласить всех к себе в начале одиннадцатого. Сегодня я ушла с работы практически самой последней, чем вызвала недовольство на лице Эйприл.
— Привет, выпендрёжница с охраной, — смеётся Амалия, входя в кухню.
— Люси. Судя по описанию, девушкой, которая его нашла и передала всю информацию про меня, была Люси, — Ник сцепляет зубы и поднимается со стула.
— А это точно? — Ловлю его раздражённый взгляд.
— Нет, пойми меня правильно, Николас, твоя сестра адова психопатка, но какой смысл ей выкладывать про тебя всю информацию. Я этого не понимаю до сих пор. Если ей нужны деньги, и ты сам, то глупо травить тебя и вставлять палки в колёса, — добавляю я.
— Это Люси, Мишель, искать ей оправдания я больше не буду. С меня хватит. Я помещу её в клинику, из которой она больше не выйдет.
— А как же её ребёнок, Ник?
— С отцом ей будет лучше, чем с такой матерью. Видимо, в нашем роду изначально не заложено думать о своих детях, а только о том, чтобы самим было хорошо. И не смей убеждать меня, что это всё ложь, — предупреждает он, указывая пальцем на меня.
— Я не убеждаю, Ник. Но Люк сказал, что Роберт и моя мать планировали что-то, и у них было два варианта, может быть, это и есть первый. Если учесть ситуацию с Люси и Робертом, то последнему выгодно, чтобы ты лишился своего статуса и потерял огромные деньги. Он таким образом мстил тебе за то, что зависит от тебя, а теперь мстит за то, что ты пытался его посадить. Информацию он мог взять где угодно… я не знаю где, правда. Может быть, к этому приложила руку Люси и встречалась с ним раньше, или же моя мать. Я не хочу выдумывать что-то, но Роберту важнее твоё падение и то, чтобы все знали, какое у тебя было детство. Пожалуйста, рассмотри и мой вариант, Ник, ладно? Просто рассмотри его. Я всей душой хочу, чтобы твоя сестра гнила где-то в клинике, и я её больше никогда не видела, признаюсь честно. Но если виновна не она, а Роберт, то закрыть рот нужно именно ему и понять, какой второй план они придумали с моей матерью, во избежание новых проблем для нас обоих.
— Мишель, Роберт не знает о моём детстве ничего. Абсолютно ничего. Если бы там было только упоминание о клубе, то ладно, я бы рассмотрел этот вариант, но нет. Там информация, которую могла знать только Люси.
— Николас, прошу тебя, ну хотя бы обдумай мои слова. Я от всей души желаю твоей сестре самого наихудшего, и если это она, то буду рада, если ты запрёшь её в клинике пожизненно. Но всё же, пожалуйста, подумай, хорошо? — Поднимаюсь со стула и подхожу к нему.
— Хорошо, — кивает он.
— Ты специально это сказал, чтобы я отстала, — прищуриваюсь я.
— Да.
— Вот ты… Ник, не воспринимай меня, как полную идиотку, — пихаю его в плечо, а он обхватывает меня за талию и, улыбаясь, притягивает к себе.
— Я не воспринимаю, Мишель, но считаю, что знаю побольше тебя, и мои доводы верны. Но я тебя услышал, как и ты вчера обещала мне, что больше никогда не будешь стоять в тёмном переулке и болтать с кем-то, даже если это будут твои подруги. Лучше поднимись сюда, но никаких тайных встреч в темноте. Только со мной.
— Я помню.
— Тогда возвращайся к завтраку, а я поеду, — Ник подталкивает меня обратно к столу.
— Ох, блин, я совсем забыла рассказать тебе про Марка, — наблюдая за тем, как Ник садится и обувается, произношу я.
— А что с ним?
— Я подарила ему сертификат на прыжок с парашютом в том клубе, где мы с тобой прыгали. И я обещала поехать с ним для моральной поддержки…
— Что? — Рычит Ник, поднимая на меня ревностный взгляд.
— Ты не даёшь мне договорить, — цокаю я.
— Ты никуда с ним не поедешь, Мишель. Никакой поддержки. Ни моральной. Ни оральной. Поняла меня?
— О, Господи, снова, — закатываю глаза и плюхаюсь на стул.
— Да, снова, Мишель. Я не хочу, чтобы ты его в чём-то поддерживала. И, вообще, я возмущён тем, что ты подарила ему этот сертификат.
— Почему? Что в этом такого?
— Это наше с тобой место, в которое я тебя привёз когда-то, а ты тащишь туда Марка, — Ник коверкает имя парня, вызывая на моём лице улыбку. Боже, ведёт себя, как мальчишка.
— Там каждый день прыгают, ну, практически каждый день. И Марку это нужно, понимаешь? И, вообще, я хотела тебя попросить прыгнуть вместе со мной и повторить наш первый раз. Мне понравилось, и я подумала, что таким образом мы могли бы немного расслабиться, выплеснуть адреналин и развлечься. Но раз ты настолько категорично настроен против того, чтобы мы с тобой вновь были тандемом в воздухе, то что ж, — пожимая плечами, отворачиваюсь от Ника и кладу в рот ложку уже остывшей каши. Да, я манипулирую им сейчас. И я хочу, чтобы он это понял. А как иначе? Если Николас обезумел от ревности и сходит с ума, а я вместе с ним? Заслужил.
— Крошка, — примирительно произносит Ник.
— Да ничего. Я понимаю, что тебе это больше не нравится, и ты ещё вчера хотел уйти. О каком тандеме я, вообще, могла мечтать? — Сидя спиной к нему, бурчу я.
— Мишель, — его ладони ложатся на мои плечи, а я продолжаю играть роль обиженной девушки. Почему бы и нет?
— Я согласен на тандем. И ты права, это прекрасная возможность для нас снова прыгнуть вместе. Я бы этого хотел, — он наклоняется ко мне, и я поворачиваю голову.
— Правда?
— Да.
— И даже если там будет Марк? — Напоминаю ему.
— Даже если будет Марк, то он увидит, что ты часть моего тандема, а не его.
Закатываю глаза и цокаю.
— Мне нужно ехать. Охрана будет рядом с тобой, я позвоню вечером. Без меня никаких прыжков и никакой поддержки. Кого ты и будешь поддерживать морально то только меня, — он целует меня в губы и выпрямляется.
— Даже орально? — Прыская от смеха, оборачиваюсь.
— Особенно, орально, — Ник подмигивает мне.
— Я буду скучать, — говорю ему вслед.
— Я тоже. Скоро вернусь и всё решу, не волнуйся.
За ним закрывается дверь, и мне не нужно есть эту ужасную кашу. Откладываю ложку и шумно вздыхаю.
Да, легко сказать, не волноваться, когда чёрт-те что происходит вокруг. А Николас из-за своих эмоций и желания наказать Люси тоже может совершить ошибку. Надеюсь, что я всё же не дура и отчасти права. Гленн солгал, ведь мать могла использовать свою родную младшую дочь в своих целях, как и Роберт. Он был знаком и с отцом, и со всей нашей семьёй. И мне неприятно то, что мать спала с ним. А в этом я уверена. Она изменяла папе с Робертом, потому что он моложе и перспективнее отца. Ведь не просто так она заплатила за освобождение этого человека после смерти папы. Только вот откуда у неё такие деньги? Конечно, она могла что-то продать, но это огромная сумма. Очень. Боюсь, что моя мать не так проста, какой казалась мне раньше. И вряд ли после всего случившегося я могу называть её матерью.
Двадцать шестой вдох
Наша жизнь порой преломляется в искажённой призме линзы, через которую мы видим всё не так, как это происходит на самом деле. Глаза человека — это не только отражение его души, но и нечто большее. Это то, что передаёт нам информацию, которая не всегда точна. Я никогда не думала, что настроение и общее состояние организма так сильно влияют на восприятие жизни. Именно сам человек искажает то, что может быть очень красивым. Или же видит прекрасное в том, что на самом деле уродливо.
Рассматривая фотографии с последней съёмки, я понимаю, что мы всегда искажаем действительность. Порой мы не видим того, что нам открывается. Не замечаем многого, а просто воспринимаем всё в какой-то ограниченной плоскости.
Бросаю взгляд на мобильный и вижу сообщение от Сары о том, что она и Амалия уже едут ко мне. Шумно вздыхая, пересылаю изображения и отвечаю ей, что уже тоже выхожу.
За прошедшие два дня с момента, как Ник улетел в Оттаву, я говорила с ним только один раз. Вчера. Всё, что я знаю — он в порядке, Роберта ищут, и мне не следует выходить одной на улицу. Я напомнила ему о том, что моя охрана, которая должна быть незаметна, на самом деле довольно заметна. Как можно не увидеть двух мужчин в костюмах, которые ходят за мной по пятам и пьют кофе на первом этаже, сопровождают меня в кафе и ни черта не разговаривают. Я даже имён их не знаю. Они всегда молчат. Сколько бы раз я ни пыталась с ними поговорить, в ответ ничего не получала. Это раздражает, и то, что они постоянно ходят в чёрных очках тоже. Отчасти это весело, потому что они до сих пор напоминают мне «Людей в чёрном» в жару. А с другой стороны на меня все косятся, особенно на работе. Дэйв в курсе того, что Ник нанял для меня охрану, но вот другие… довольно сложно объяснить людям, что меня охраняют от сестры-психопатки Ника, от его бывшего работника и от моей матери. Поэтому я лишь пожимаю плечами и говорю: «Так надо». То есть повторяю слова самого Николаса, только не как он, сухо и безэмоционально, а стыдясь этого.
— Спасибо, ребята, до завтра. Нет, идти за мной не нужно. Это моя подруга. Сара. И Николас о ней в курсе. Вы хотя бы спите когда-нибудь? — Смотрю на непроницаемые лица мужчин и шумно вздыхаю, не получая никакого ответа.
— Мда, с коммуникабельностью у вас серьёзные проблемы, — разворачиваюсь и направляюсь к дому.
— Привет, — улыбаясь, целую подругу. — А где Ами?
— Привет, в магазине. Пошла за вином. Сама пусть найдёт путь истинный, — отвечает Сара.
— Что это за малыши с Марса? — Она указывает на мужчин, и я оборачиваюсь. Они так и стоят у моей машины.
— Охрана. Они роботы. Серьёзно. Они, по-моему, даже в туалет не ходят или памперсы носят, — цокая, беру подругу под руку, и мы входим в дом.
— Райли тоже сейчас в Оттаве с Ником, — произносит подруга. — Но я не знала, что Николас нанял для тебя охрану. Всё так опасно?
— Думаю, что Ник перестраховывается, вот и всё. Райли тебе что-то говорил по поводу Роберта?
— Нет, он только на сегодняшний день туда улетел, а потом вернётся, чтобы заменить здесь Ника. Мы ещё не разговаривали с ним. Ответил, что ему некогда, а я должна заниматься делами вместо того, чтобы доставать его. Они такие противные, да, эти мужчины?
Смеюсь и киваю.
— Очень.
Мы заходим ко мне, и я по привычке бросаю на пол все свои вещи и достаю только телефон.
— Есть у меня нечего, сразу говорю. И если Амалия снова притащит эту вонючую лапшу, то кушать её будете на улице. У меня неделю воняло ей в квартире, — предупреждаю я, распахивая балконную дверь, чтобы впустить свежий воздух. Очень душно и жарко.
— Нормальная была лапша. Ты же её ела раньше, — напоминает Сара.
— Они что-то начали туда добавлять, и всё жутко воняет. Химия, экономят на ингредиентах, — пожимая плечами, достаю томатный и апельсиновый соки из холодильника.
— Мы собираемся прыгать с парашютом, — говорю, предлагая на выбор сок подруге.
— Апельсиновый. Здорово, я бы никогда не решилась. Это вы с Марком, да? Ами говорила, что он договорился на четверг, когда у тебя будет выходной. Это через четыре дня вроде бы, если я ничего не путаю…
— Точно, надеюсь, что Николас уже вернётся. Если нет, то поеду без него и просто поддержу Марка морально, хотя он и это запретил. Но я считаю, что в этом нет ничего плохого, правда же?
— Конечно, нет. Марк не претендует на место Ника, как, видимо, и Люк. Чёрт, я до сих пор в шоке, оттого что он прилетел сюда, чтобы с тобой поговорить. Надо же, я считала его последним козлом, а он просто козёл, — смеюсь от её слов и киваю.
— Ник его чуть не убил. Он ревнует ко всем. В буквальном смысле слова. Будь его воля, он бы меня у себя запер и никуда не выпускал, — отпиваю сок и подавляю зевок.
— Райли говорил, что он много времени проводит у тебя, это так? Он переехал к тебе? — Интересуется Сара.
— Нет, он не переехал, просто как-то так случилось, что здесь мы бываем чаще, чем у него. Хотя я соскучилась по Шторму, и немного по Софи. Она тоже мило ревнует Николаса ко мне. Наверное, когда он вернётся, то будем там. Я не знаю… — меня прерывает звук звонка в дверь.
— Откроешь? Я пока достану бокалы.
— Ага, — Сара направляется к двери, пока я расставляю бокалы и достаю штопор. Снова зеваю, и, наверное, плохая была идея пригласить всех к себе в начале одиннадцатого. Сегодня я ушла с работы практически самой последней, чем вызвала недовольство на лице Эйприл.
— Привет, выпендрёжница с охраной, — смеётся Амалия, входя в кухню.