50 и одно дыхание легче

— Чтобы ты ни в чём не нуждалась. Я беру на себя оплату твоей квартиры, развлечений и одежды, потому что тебе придётся посещать со мной множество мероприятий, которые планируются в будущем. Тем более у тебя есть одежда в гардеробной в нашей квартире, — Ник выделяет слово «нашей», и это приятно, но всё же это его. Не моё. То, что купил он, а не я.

— За квартиру я могу сама платить. Мне прислали расписание, и я выхожу на работу сразу же, как мы прилетим. У меня достаточно заказов, Николас. Насчёт одежды для мероприятий я согласна, а для обычной пока не готова. Развлечения… просто ужинай со мной и выгуливай, как Шторма и Софи. Мне этого хватит. Мне не нужны эти супердорогие свидания. Правда. Остров, конечно, восхитительный, и у меня ощущение, что время здесь замерло, но не покупай меня, а лучше одари собой и своим вниманием. Это всё, — прошу я.

— Ты не собака, Мишель, — усмехается Николас.

— Но всё же мне нужен только ты. Для начала давай вернёмся обновлёнными в реальность и в этот тяжёлый мир и посмотрим, как он нас встретит.

— Ладно. Я оставляю за собой право решать, как часто пополнять холодильник в твоей квартире, и что я хочу есть рядом с тобой.

— Согласна, — радостно киваю я.

— И последнее осталось — моя любовь к боли, — мою улыбку сносит напрочь с лица. Мы больше ни разу об этом не говорили, словно того времени и не было. А сейчас меня пугает тот факт, что Ник вспомнил об этом.

— Ты хочешь вернуться туда? — Напряжённо шепчу я.

— Куда именно?

— В клуб… ты же вроде бы его продаёшь или продал, я уже не помню. Тебе этого не хватает? — Сдавленно поясняю я.

— Мишель, сегодня днём я привязал тебя к кровати ремнями и душил, когда трахал, — напоминает он.

— Ну да… нормально… мне это нравится, — мямлю я.

— Это хорошо, потому что вряд ли я буду заниматься с тобой любовью в одной позе. И это боль, Мишель. Ни плётки, ни кнуты, но при этом я причиняю тебе боль и лишаю возможности двигаться. Не всегда, но за две недели это было очень часто. Я связывал твои руки, когда поймал тебя в основной гостиной и нагнул над диваном. Я лупил тебя ладонью после того, как ты решила утром одна сходить искупаться и не разбудила меня. И я хочу знать, допустимо ли для тебя это, — медленно и чётко произносит Ник.

— Допустимо. Мне нравится, когда ты вот такой дикий. Я это вижу иначе. Ты мной увлечён, и это возбуждает. А тебе хватит? В клуб…

— Нет, Мишель, я пока не надумал туда возвращаться. Мне комфортно без него. Мне больше неинтересно изучать что-то новое, чтобы причинить боль. Если что-то изменится, то я тебе сообщу об этом, и мы будем решать вместе, — он перебивает меня и проводит ладонью по щеке.

— Я до сих пор не понимаю, как тебе удалось так резко измениться? — Шепчу я, поднимая довольно опасную для нас обоих тему. Мне бы довольствоваться тем, что Николас не ищет новых проблем в мире боли, но мне хочется его понять полностью.

— Я много думал. Я стал честным с собой. Я сидел и расписывал то, что мне нравилось раньше и вычёркивал пункты, которые меня больше не возбуждают. Оказалось, что меня больше возбуждает наблюдение за тобой и знать, что я наверняка вечером тебя увижу. Я злился на тебя именно поэтому, обвиняя в том, что потерял смысл своей жизни. Но когда я остановился, обернулся вокруг, то увидел, что рядом со мной никого нет. Нет самой жизни. Даже собаки словно винят меня в том, что ты ушла. Они перестали приходить ко мне и больше тянутся к Кирку. Смысл любви к чудовищной боли исчез. Наверное, после того, когда Люси сотворила это с тобой. Я видел тебя, сжавшуюся от страха в углу спальни. Я видел, насколько ты напугана и затравлена. Мне было больно, хотя я и убеждал себя в том, что ты это заслужила, потому что не стоило впускать Люси. Но в итоге это была моя вина. Я искал оправдания всем, кроме тебя, крошка. А только ты их и заслуживала. В моей голове, наконец-то, всё встало на свои места. Последние два дня перед встречей с тобой на пароме я не появлялся в клубе. Я был один. Один в компании с бутылкой бренди. И я вспоминал всё с самого начала. Никто не пытался меня понять, а ты понимала, когда я даже не желал дать тебе время справиться со страхом, который ты пережила, — Ник замолкает и притягивает меня ближе к себе. Я ложусь на его грудь, а он целует меня в макушку, вызывая улыбку на лице.

Порой нужно отпустить человека, чтобы дать ему право вернуться. Время оно не лечит людей. Оно помогает понять, что было важным, а что второстепенным. Время довольно хороший урок для каждого. Конечно, страшно ждать, но лишь тогда можно увидеть правду, какой бы она ни была. Надо отпускать не только ненужных людей, но и любимых. Дать им свободу, а если они вернутся, то, значит, им нужна свобода, которая живёт в твоём сердце.

На следующий день мы собираем вещи, складывая их в чемоданы. И так не хочется улетать отсюда. Здесь прекрасно, но я осознаю, что моё желание задержаться здесь подольше, можно объяснить лишь страхом возвращения домой. Страхом от необходимости двигаться дальше, а это необходимо. Всё движется. Это и есть жизнь.

На катере нас отвозят на Фиджи, а там встречает машина. Она довозит нас к аэропорту, где нас ожидает самолёт Ника. Он постоянно держит меня за руку, обнимает меня, прижимает к себе, и это непередаваемое счастье.

— С тобой всё в порядке? — Интересуется Ник, и я выдавливаю из себя улыбку.

— Да, наверное, нервничаю перед возвращением. Удивительно, что мне, вообще, никто не звонил, — я лгу. Меня мутит после взлёта. Я чувствую себя не так хорошо, как хотелось бы. Но, скорее всего, я, действительно, очень волнуюсь и уже обдумываю будущее, ещё не возникшие проблемы и попросту накручиваю себя.

— Я заблокировал твой номер, — пожимает плечами Ник.

— Что? — Удивляюсь я.

— Не хотел, чтобы нам мешали твои подруги с вечными сообщениями и звонками, чтобы узнать, не съел ли я ещё тебя на ужин.

— Наверное, они обиделись, — шумно вздыхаю я.

— Тебя это тревожит?

— Если честно, то нет. У меня есть право на личную жизнь.

— Конечно, есть. И мне, вообще, не хочется тебя делить с ними.

— Но я же делю тебя с твоими друзьями и из них знаю только Райли. А ты знаком с моими двумя калеками: Сарой и Амалией. Других у меня нет, — хмыкаю я.

— И то верно, — Ник задумчиво возвращается к чтению журнала, а я откидываюсь на диване и достаю наушники из сумки. Устраиваюсь на плече Ника и дремлю под медленные звуки песен.

Наш самолёт садится в аэропорту Торонто поздней ночью. Подобные перелёты с дозаправкой, продолжительностью практически в сутки, в этот раз выматывают меня окончательно. Смена часовых поясов, усталость и тошнота. Я чувствую себя растаявшим желе, когда в аэропорту, улыбаясь и приветствуя, нас встречает Майкл. Удивляюсь тому, насколько Николас морально сильный. Его, с виду, не особо волнует такой разрыв времени, он сразу же кому-то звонит, сидя в машине, обсуждает какие-то контракты, встречи и совещания, словно никуда и не улетал. Майкл отвозит меня к дому, и я ожидаю, что Ник пойдёт со мной.

— Прости, крошка, мне нужно проверить собак, просмотреть почту и сделать ещё несколько звонков. Ложись спать без меня, я приеду, — он целует меня в губы и подталкивает к двери.

Я не против, потому что очень устала. А завтра у меня уже съёмки и работа. Майкл достаёт мой чемодан и провожает до квартиры. Я даже не принимаю душ, просто падаю на кровать, установив будильник на восемь утра, и засыпаю.

Утром я так и не нахожу рядом с собой Николаса. Я даже не замечаю того, что он был здесь. Моё состояние такое разбитое. Вроде бы энергии в теле много, а двигаюсь, как в компьютерной игре. Голова какая-то огромная, но я заставляю себя собраться на работу и сажусь за руль машины. Как же не хочется… купаться хочется, веселиться хочется, а вот работать ни черта не хочется.

— Мишель, привет! Какая ты загорелая! Как отпуск? — Радостно приветствует меня Линда.

— Привет, прекрасно. Осталась бы там на всю жизнь, — признаюсь я, забирая ключи от студии.

— Куда летали?


— На Фиджи, — ну не буду же я ей говорить о том, что у моего парня свой собственный остров.

— Вау, круто. С мужчиной? — Интересуется она.

— Ага.

— Это Николас Холд, да? Мне просто на глаза попалась газета, старая газета, где вы сфотографированы на каком-то благотворительном приёме в мае. Какой мужчина, тебе повезло, — выдавливаю из себя улыбку. Я не желаю обсуждать Ника с кем-то ещё, кроме своих подруг. И хоть Линда милая девушка, это табу для меня.

— Ладно, я пошла. Подготовлюсь, — разворачиваюсь и иду к студии.

На сегодня у меня запланированы три съёмки подряд, одна из них двойная, а перед ней окно на два часа. Вряд ли я успею съездить домой и перекусить, так что придётся остаться здесь.

«Ты не пришёл ночью. У тебя всё хорошо?», — отправляю сообщение Нику.

Я так отвыкла общаться с людьми, как и работать, что поначалу делаю невероятно глупые ошибки, забываю поставить таймер, включить свет и настроить отражатель, отчего первый час съёмок выходит очень корявым, и я не могу понять почему, пока до меня не доходят причины. Делаю вид, что так и должно быть. Мой телефон вибрирует в заднем кармане шорт, и меня так тянет посмотреть, что написал Ник, но сначала я заставляю себя завершить съёмку, а затем устало опускаюсь на стул и достаю мобильный.

«Я ещё не ложился спать. Много дел накопилось. Сегодня приеду», — сообщает Ник.

Меня радует то, что я увижу Николаса, но в то же время волнует его недосып. Он не спал в самолёте и уже двое суток на ногах. Надеюсь, что он в порядке.

К обеду я уже откровенно сплю, так как на острове в это время глубокая ночь. Мне сложно вернуться к нормальной жизни. Чертовски сложно. Это мой первый такой сильный сбой по времени, и к вечеру это меня доканывает. Сажусь в машину и вижу на экране телефона несколько пропущенных звонков от Сары и Амалии. Пишу каждой, что безумно устала и поболтаю с ними завтра. У меня нет сил, чтобы что-то приготовить на ужин, да и меня всё ещё подташнивает после перелёта и того супа, который я съела в обед. Принимаю душ и собираюсь ждать Ника, но сразу же засыпаю, когда оказываюсь на мягком диване, и мне даже не мешает звук телевизора.

Утром я просыпаюсь в своей постели, и не могу вспомнить, как это я так умудрилась. До меня доносится аромат знакомого одеколона, и я прижимаю к себе подушку. Ник был здесь ночью и перенёс меня в кровать. Бреду на кухню и вижу от него записку.



«Мишель, у меня так много дел, я опоздал. Не хотел будить тебя, отдохнул пару часов и уехал. Прости.

P.S. Если бы ты всё же переехала ко мне, то всё было бы куда проще, да?

Николас Х.».



Улыбаюсь и качаю головой от его вопроса. Я не знаю, почему мне так сложно взять и переехать к нему с вещами. Эта квартира стала полностью моей, моим маленьким уголком, в котором я чувствую себя очень комфортно. Она небольшая, уютная и даже появление здесь Люси никак не повлияло на мои ощущения.

Снова тяжёлый рабочий день. Я ещё полностью не перестроилась на нужный ритм, и постоянно сбрасываю звонки подруг, понимая, что поступаю некрасиво по отношению к ним. Но в данный момент я живу в постоянном нажиме, чтобы отработать качественно и получить ещё заказы. Только от меня сейчас зависит, сколько я буду получать, и как изменится моя жизнь.

Этим вечером я тоже не дождалась Ника, а утром не было никакой записки. Он не приехал, остался у себя, и я понимаю, что ему морально, действительно, сложно, как и мне, возвращаться в эту реальную жизнь. Но я скучаю. Мне его так не хватает.

— Мишель, ну, наконец-то! — Кричит в трубку Сара, когда я всё же решаю ей позвонить в обеденный перерыв.

— Прости, я так устаю, — виновато тяну, дожёвывая банан.

— Как вы слетали? Как Ник? У вас всё хорошо? Райли ничего не говорит мне.

— Мы отлично слетали и отдохнули. Во всех подробностях расскажу позже сразу обеим, чтобы не повторяться. Ник работает, как и я. Меня каждый день мутит от этой работы и подъёма утром. Я отвыкла, и ещё смена часовых поясов. Не хочу работать, — жалуюсь я.

— Так не работай. Ник богат, он обеспечит тебя всем, как меня Райли. Тебя мутит часто?

— Нет, по утрам и когда не поем вечером. Это всё из-за климата и, вообще, того, что здесь все куда-то бегут, а я не успеваю за ними. Мой мозг ещё в отпуске. Да и не работать я не могу. Всё, мне нужно идти, у меня съёмка, я напишу вам обеим, когда мы встретимся, ладно?

— Окей. Береги себя. Люблю.

Отключаю звонок и запиваю банан минералкой. Вообще, мне пока ещё никуда не пора, и я до сих пор не готова обсуждать наш отпуск. Да, я очень плохо вливаюсь в нормальную жизнь.

Приезжаю вечером домой и решаю, что хватит уже лениться, пора брать себя в руки. Направляюсь в супермаркет, чтобы купить несколько стейков и овощи. Возвращаясь к себе, звоню Нику. Он не отвечает на звонок, но это меня не обижает.

Пока я жарю стейки и запекаю овощи, он перезванивает.

— Привет, крошка. Прости, у меня была встреча, — в моём сердце теплеет от его голоса.

— Привет, ничего. Я жду тебя на ужин. Стейк и запечённые овощи, — улыбаюсь я, открывая духовку и проверяя овощи.

— Мишель, я вряд ли успею приехать. У меня переговоры с Гонконгом через полчаса, — мой энтузиазм исчезает, и я плюхаюсь на стул, выключая плиту. Какая уже разница готовы стейки или нет.

— Крошка, — я слышу его тяжёлый вздох в трубке.

— Я скучаю. Безумно скучаю, Ник. Там я могла видеть тебя двадцать четыре часа в сутки, и привыкла к хорошему. Это же когда-нибудь закончится? — Тихо произношу я.

— Конечно, Мишель. Войдём в колею, и всё встанет на свои места. Как тебе вариант перенести твой переезд на ближайшее время?

— Мы назначили дату, Ник. Всё в порядке, я дождусь тебя здесь. У меня съёмки всю неделю до восьми-десяти вечера, только в пятницу до пяти. Я сама этого хотела, но всё хорошо. Ты в порядке? Ты хотя бы спишь?