500 миль до тебя
Часть 9 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 1
Редко где чувствуешь себя более одиноко, чем на многолюдной платформе на вокзале в пятистах милях от дома. Целая толпа незнакомцев пытается или обойти тебя, или отпихнуть с дороги.
Кормак приехал на ночном поезде. Думал, не заснет: в голове роилось столько мыслей! Но мягкая полка и убаюкивающие покачивания вагона сделали свое дело. Да и глоточек виски из бара тоже помог. Кормак погрузился в удивительно глубокий сон, время от времени сопровождавшийся сновидениями, в которых он плыл или скакал верхом – короче говоря, двигался.
В семь тридцать утра на вокзале Юстон уже вовсю кипела жизнь. Везде грязища, люди в деловых костюмах спешат кто куда. Тут что, медленно ходить запрещено?
Стоя под огромными часами с четырьмя циферблатами, Кормак оглядывался по сторонам. Сказать, что парень чувствовал себя не в своей тарелке, – значит ничего не сказать. Должно быть, он бросается в глаза за милю: веснушчатое лицо, встрепанные рыжие волосы и брюки в рубчик. Похоже, здесь от них придется отказаться. Эти штаны купила мама: сказала, в Эдинбурге все такие носят. С чего вдруг она решила, будто Эдинбург – столица моды, Кормак так и не понял. Здесь ни на ком брюк в рубчик не видно. Как бы там ни было, мать обрадовалась, что он решил ехать в Лондон. Тащить на себе груз родительского разочарования не так-то легко. Еще один лишний повод сбежать на некоторое время.
Все остальные разгуливали в дорогих костюмах, джинсах-скинни и мешковатых штанах. А какие только странные и удивительные цвета здесь не носили! В Кирринфифе такого разноцветья не увидишь. Да и насчет женщин Джейк не обманул. Некоторые из них и впрямь смотрелись как модели: при полном макияже, волосы золотистые, или розовые, или голубые. Брови у всех какие-то странные – Кормак даже не мог сообразить почему, – а наряды один чуднее другого. Голова шла кругом. И как только все эти люди разбираются, кому куда идти? Почему не врезаются друг в дружку? Почему у всех в руках прозрачные фляги с каким-то зеленым напитком?
Кормак почесал подбородок и медленно, сгибаясь под тяжестью рюкзака, побрел искать схему лондонского метро. Едва не оглушил своей ношей крутившуюся поблизости малюсенькую девчушку. Та ответила удивительно громким и многозначительным для такой крохотной женщины вздохом.
Ким Анг на прощание от души расцеловала Лиссу. Та с тоской окинула взглядом комнатку, которую ей предстояло покинуть.
– Меня отправляют в ссылку, – простонала она.
– Не говори глупостей, – возразила подруга, укладывая ей в сумку пирог. – Ты уезжаешь совсем ненадолго. Это же настоящее приключение!
– Меня отстранили от работы, – гнула свое Лисса. – Наверняка надеются, что я там и останусь.
– Чушь! – заявила Ким Анг. – Из медсестер на этом этаже ты самая лучшая – ну, вернее, на втором месте после меня.
Лисса закатила глаза.
– О боже, – вздохнула она. – Никогда не жила в такой глуши. Как там вообще все устроено?
– Ищи везде положительные стороны, – посоветовала Ким Анг. – Если вдруг позвонит кто-то, с кем ты не хочешь разговаривать, – можно просто сказать, что связь плохая.
Лисса кивнула:
– Пожалуй, это плюс.
Ким Анг обняла ее:
– Нет, серьезно. Все будет отлично. Покой, тишина. Выспишься. Почитаешь. Станешь звездой «Инстаграма»: будешь выкладывать фотки, на которых смотришь на туманные вересковые пустоши. Представь, что едешь в отпуск. А потом опять вернешься хорошей девочкой. И вообще, подумай, каково придется мне. Это ведь я теперь должна жить по соседству с каким-то деревенским простофилей из Шотландии!
Лисса слабо улыбнулась:
– Уверена, он приятный парень.
– Ха! Она, видите ли, уверена! Да зачем мне вообще на этаже нужен сосед-мужчина? – Ким Анг громко всхлипнула. – Видишь, на какие жертвы ради тебя я иду!
Лисса обняла подругу.
– Спасибо, – произнесла она.
– Будешь скучать по мне каждый день?
– Обязательно буду, – искренне, от всего сердца пообещала Лисса.
Глава 2
Лисса еще раз просмотрела документы: внимательно, настороженно, опасаясь, вдруг что-то напутала. Она принимает дела некоего Кормака Макферсона, и он же предоставляет в ее распоряжение свое жилье.
И Лиссу, и Кормака зарегистрировали на сайте Национальной службы здравоохранения, чтобы они обменивались информацией о пациентах по защищенному каналу. Сообщения смогут видеть только они двое. Таким образом все курсы лечения будут продолжены. На протяжении трех месяцев оба каждый день должны отправлять друг другу краткие отчеты, и еще нужно писать еженедельный отчет для отдела кадров. Лисса поняла, что проводится эксперимент и они с Кормаком выступают в роли подопытных крыс.
На последней странице Хуан приписал: «Удачи, Лисса. Думаю, для Вас это будет замечательный опыт».
Но сама она так не считала. Ни в малейшей степени. Она чувствовала себя изгнанной, вытолкнутой взашей, чтобы не мозолила людям глаза. Избавились от этой психованной, и слава богу. Лисса любила Лондон. Он был необходим ей как воздух. Ну что она станет делать в провинции? Право, смешно!
Лисса поискала в «Гугле» информацию про Кормака Макферсона, но так ничего и не узнала: его страница в «Фейсбуке» оказалась закрытой. В Интернете о нем почти ничего не было, что в наше время уже само по себе подозрительно. Потом девушка нашла в «Гугл-картах» Кирринфиф – совсем крошечный городок, почти деревня.
Лисса ни разу не бывала в сельской местности. Кроме Лондона, вообще ничего толком не знала. А уж о Шотландии и вовсе представления не имела.
Но Лиссе было нужно – да что там нужно, просто жизненно необходимо! – чтобы бессонница прекратилась, а вместе с нею ушли и ночные кошмары, которые посещали девушку регулярно, стоило лишь наконец сомкнуть усталые веки и забыться поверхностным, тревожным полусном. Разве это дело: задыхаться всякий раз, когда видишь на улице компанию подростков? Или слышишь крик? Или, хуже всего, когда раздается звук выхлопной трубы и машина разгоняется?
Если три месяца в этой богом забытой глуши помогут избавиться от страхов, дело того стоит. Конечно, лучше бы махнуть куда-нибудь на Антигуа, но Национальная служба здравоохранения таких вариантов что-то не предлагала. Значит, у Лиссы один путь – на дикий север.
Глава 3
Кормак сразу заметил, что Лондон ему «не по формату». Макферсон был парень здоровый, значительно выше среднего роста, недаром в армии он играл в регби, и на улицах столицы ему показалось тесновато. И это великое множество людей повсюду… Спрашивается: ну для чего тут столько народу? Аж голова кругом идет. Бесчисленные толпы запрудили улицы, от жары все по́том обливаются, воняет едой и дымом, а от выхлопных газов задохнуться можно. Неужто местные жители сами не чувствуют, какой гадостью дышат? Может, и нет. Лондон – он такой: хватает тебя липкими пальцами так, что не вырвешься.
Общежитие для медсестер – высокое облупившееся восьмиэтажное здание – располагалось возле станции метро у перекрестка с круговым движением. Как выяснил Кормак, эта часть города называется Южный Лондон.
Простого и очевидного способа пересечь эту круговую развязку он не нашел. При ближайшем рассмотрении оказалось, что таких развязок здесь целых две, и обе с четырехполосным движением. В воздухе висела дымка. Когда Кормак представлял, как пройдет его первый месяц в сердце Лондона, его воображению в основном рисовались парки с лебедями. А еще Букингемский дворец.
Молодой человек вздохнул и предпринял несколько попыток добраться до общежития по подземным переходам. Вдоль стен на расплющенных картонных коробках рядами лежали люди в грязных спальных мешках. Наконец Кормак все-таки добрался до общежития имени Флоренс Найтингейл. На стеклянной двери Кормак заметил сигнализацию. Он нажал на звонок. Грузный вахтер увидел посетителя сквозь стекло и впустил внутрь.
– Здравствуйте, – нервно произнес Кормак. – Я приехал заменить… э-э-э… – Имя он вспомнил не сразу. – Алиссу Уэсткотт. Буду жить в ее комнате.
Мужчина уставился на него без всякого выражения и провел пальцем по засаленному списку жильцов.
– Не-а, – буркнул он.
Кормак попробовал зайти с другой стороны.
– Нет, я вовсе не пытаюсь выдать себя за Алиссу Уэсткотт, – заверил он. – Меня зовут Кормак Макферсон.
Последовала еще одна мучительно долгая пауза.
– Ага, – произнес наконец вахтер. Оторвал толстый палец от страницы и тяжело вздохнул.
– Как дела? Хороший выдался денек? – дружелюбно поинтересовался Кормак.
Толстяк исподлобья глянул на него. Громко пыхтя, начал с трудом подниматься со стула. Стул ответил угрожающим скрипом. Вахтер потянулся к длинному ряду ключей.
– А я вот только что приехал ночным поездом. Думал, глаз не сомкну, но, как ни странно, прекрасно выспался…
Кормак выдержал паузу, однако собеседник отвечать явно не собирался. Странный какой-то.
В Кирринфифе, стоит только на полдня съездить в Инвернесс, и потом в магазине тебя забросают вопросами: что видел, кого встретил, ходил ли в большой кинотеатр, какие там есть кафе. А поездка на ночном экспрессе – это же приключение совсем другого уровня. Тут в беседе поучаствовали бы абсолютно все покупатели. Года три назад чудом удалось избежать крушения экспресса, так об этом до сих пор говорили.
А этот тип и бровью не ведет. Как будто Кормака здесь нет. Не расслышал, что ли?
– Ладно, не важно… Э-э-э… Интересно у вас тут…
Молодой человек, запинаясь, продолжал растерянно бормотать первое, что в голову взбредет. Совсем как собака, которая виляет хвостом, однако окружающие на нее ноль внимания. Кормак ведь просто разговор поддерживает, как и положено вежливому человеку. А этот мужик будто воды в рот набрал.
Вахтер хмыкнул, брякнул связкой ключей о стойку и сунул гостю кипу бланков, которые следовало заполнить. И все это время он не смотрел ему в глаза. «Может, с парнем что-то неладно? – подумал Кормак. – Да, наверное, в этом все дело».
Макферсон протянул паспорт вахтеру, чтобы тот сделал ксерокопию, и внес залог. Опять забеспокоился, хорошо ли убрал в коттедже. Все-таки там будет жить посторонняя девушка.
Он огляделся. Вдоль стен стояли старые разномастные стулья. В таких местах почему-то всегда пахнет дымом, хотя курить в общественных местах давно запретили. Кормак листал старый номер «Медицинского вестника», а тем временем странный мужчина, по-прежнему не намеренный общаться как нормальное человеческое существо, с трудом поворачивался из стороны в сторону: от ксерокса к журналу, куда добросовестно записывал данные нового жильца. Должно быть, работенка не из приятных, рассудил Кормак. Мало радости целый день торчать у двери!
Тем временем домофон жужжал не переставая: медсестры то приходили, то уходили. Вообще-то, Кормак привык к тому, что большинство его коллег были представительницами слабого пола, но это даже по его стандартам оказалось чересчур. А эти особы вдобавок все были шумные, самоуверенные: громко орут, оглушительно хохочут. Бедняга даже оробел. Ну прямо гламурный зоопарк какой-то! Женщины в нарядах всех существующих цветов окликают друг дружку, смеются, и все это без малейшего стеснения. И речь у всех громкая, лающая: «Ага, до-гав-арились!» Прямо как в сериале «Жители Ист-Энда». Да к тому же многие говорят с акцентом: похоже, тут полно выходцев из самых разных стран мира.
Кормак очень старался не пялиться на медсестер. Он в жизни не видел столько разных людей в одном месте.
Несколько человек мимоходом глянули в его сторону. Наверное, решили, что он просто посетитель: молодой человек ждет девушку. Интересно, какие у него будут соседи?
Наконец вахтер что-то невразумительно хрюкнул из-за стекла и подтолкнул бумаги обратно к Кормаку.
– Какой номер комнаты? – спросил тот, рассудив, что уж этот вопрос точно потребует внятного ответа вслух.
Но мужчина лишь ткнул жирным пальцем в пластиковый ярлык на ключе: номер 238.
– Вы очень любезны, – произнес Кормак: обычно его на сарказм не тянуло, а тут не удержался. – Спасибо вам огромное! За все!
Но вахтер то ли его не расслышал, то ли вообще не слушал. Видимо, потому что это Лондон. Кормак снова взял рюкзак и направился к старому скрипучему лифту.
Редко где чувствуешь себя более одиноко, чем на многолюдной платформе на вокзале в пятистах милях от дома. Целая толпа незнакомцев пытается или обойти тебя, или отпихнуть с дороги.
Кормак приехал на ночном поезде. Думал, не заснет: в голове роилось столько мыслей! Но мягкая полка и убаюкивающие покачивания вагона сделали свое дело. Да и глоточек виски из бара тоже помог. Кормак погрузился в удивительно глубокий сон, время от времени сопровождавшийся сновидениями, в которых он плыл или скакал верхом – короче говоря, двигался.
В семь тридцать утра на вокзале Юстон уже вовсю кипела жизнь. Везде грязища, люди в деловых костюмах спешат кто куда. Тут что, медленно ходить запрещено?
Стоя под огромными часами с четырьмя циферблатами, Кормак оглядывался по сторонам. Сказать, что парень чувствовал себя не в своей тарелке, – значит ничего не сказать. Должно быть, он бросается в глаза за милю: веснушчатое лицо, встрепанные рыжие волосы и брюки в рубчик. Похоже, здесь от них придется отказаться. Эти штаны купила мама: сказала, в Эдинбурге все такие носят. С чего вдруг она решила, будто Эдинбург – столица моды, Кормак так и не понял. Здесь ни на ком брюк в рубчик не видно. Как бы там ни было, мать обрадовалась, что он решил ехать в Лондон. Тащить на себе груз родительского разочарования не так-то легко. Еще один лишний повод сбежать на некоторое время.
Все остальные разгуливали в дорогих костюмах, джинсах-скинни и мешковатых штанах. А какие только странные и удивительные цвета здесь не носили! В Кирринфифе такого разноцветья не увидишь. Да и насчет женщин Джейк не обманул. Некоторые из них и впрямь смотрелись как модели: при полном макияже, волосы золотистые, или розовые, или голубые. Брови у всех какие-то странные – Кормак даже не мог сообразить почему, – а наряды один чуднее другого. Голова шла кругом. И как только все эти люди разбираются, кому куда идти? Почему не врезаются друг в дружку? Почему у всех в руках прозрачные фляги с каким-то зеленым напитком?
Кормак почесал подбородок и медленно, сгибаясь под тяжестью рюкзака, побрел искать схему лондонского метро. Едва не оглушил своей ношей крутившуюся поблизости малюсенькую девчушку. Та ответила удивительно громким и многозначительным для такой крохотной женщины вздохом.
Ким Анг на прощание от души расцеловала Лиссу. Та с тоской окинула взглядом комнатку, которую ей предстояло покинуть.
– Меня отправляют в ссылку, – простонала она.
– Не говори глупостей, – возразила подруга, укладывая ей в сумку пирог. – Ты уезжаешь совсем ненадолго. Это же настоящее приключение!
– Меня отстранили от работы, – гнула свое Лисса. – Наверняка надеются, что я там и останусь.
– Чушь! – заявила Ким Анг. – Из медсестер на этом этаже ты самая лучшая – ну, вернее, на втором месте после меня.
Лисса закатила глаза.
– О боже, – вздохнула она. – Никогда не жила в такой глуши. Как там вообще все устроено?
– Ищи везде положительные стороны, – посоветовала Ким Анг. – Если вдруг позвонит кто-то, с кем ты не хочешь разговаривать, – можно просто сказать, что связь плохая.
Лисса кивнула:
– Пожалуй, это плюс.
Ким Анг обняла ее:
– Нет, серьезно. Все будет отлично. Покой, тишина. Выспишься. Почитаешь. Станешь звездой «Инстаграма»: будешь выкладывать фотки, на которых смотришь на туманные вересковые пустоши. Представь, что едешь в отпуск. А потом опять вернешься хорошей девочкой. И вообще, подумай, каково придется мне. Это ведь я теперь должна жить по соседству с каким-то деревенским простофилей из Шотландии!
Лисса слабо улыбнулась:
– Уверена, он приятный парень.
– Ха! Она, видите ли, уверена! Да зачем мне вообще на этаже нужен сосед-мужчина? – Ким Анг громко всхлипнула. – Видишь, на какие жертвы ради тебя я иду!
Лисса обняла подругу.
– Спасибо, – произнесла она.
– Будешь скучать по мне каждый день?
– Обязательно буду, – искренне, от всего сердца пообещала Лисса.
Глава 2
Лисса еще раз просмотрела документы: внимательно, настороженно, опасаясь, вдруг что-то напутала. Она принимает дела некоего Кормака Макферсона, и он же предоставляет в ее распоряжение свое жилье.
И Лиссу, и Кормака зарегистрировали на сайте Национальной службы здравоохранения, чтобы они обменивались информацией о пациентах по защищенному каналу. Сообщения смогут видеть только они двое. Таким образом все курсы лечения будут продолжены. На протяжении трех месяцев оба каждый день должны отправлять друг другу краткие отчеты, и еще нужно писать еженедельный отчет для отдела кадров. Лисса поняла, что проводится эксперимент и они с Кормаком выступают в роли подопытных крыс.
На последней странице Хуан приписал: «Удачи, Лисса. Думаю, для Вас это будет замечательный опыт».
Но сама она так не считала. Ни в малейшей степени. Она чувствовала себя изгнанной, вытолкнутой взашей, чтобы не мозолила людям глаза. Избавились от этой психованной, и слава богу. Лисса любила Лондон. Он был необходим ей как воздух. Ну что она станет делать в провинции? Право, смешно!
Лисса поискала в «Гугле» информацию про Кормака Макферсона, но так ничего и не узнала: его страница в «Фейсбуке» оказалась закрытой. В Интернете о нем почти ничего не было, что в наше время уже само по себе подозрительно. Потом девушка нашла в «Гугл-картах» Кирринфиф – совсем крошечный городок, почти деревня.
Лисса ни разу не бывала в сельской местности. Кроме Лондона, вообще ничего толком не знала. А уж о Шотландии и вовсе представления не имела.
Но Лиссе было нужно – да что там нужно, просто жизненно необходимо! – чтобы бессонница прекратилась, а вместе с нею ушли и ночные кошмары, которые посещали девушку регулярно, стоило лишь наконец сомкнуть усталые веки и забыться поверхностным, тревожным полусном. Разве это дело: задыхаться всякий раз, когда видишь на улице компанию подростков? Или слышишь крик? Или, хуже всего, когда раздается звук выхлопной трубы и машина разгоняется?
Если три месяца в этой богом забытой глуши помогут избавиться от страхов, дело того стоит. Конечно, лучше бы махнуть куда-нибудь на Антигуа, но Национальная служба здравоохранения таких вариантов что-то не предлагала. Значит, у Лиссы один путь – на дикий север.
Глава 3
Кормак сразу заметил, что Лондон ему «не по формату». Макферсон был парень здоровый, значительно выше среднего роста, недаром в армии он играл в регби, и на улицах столицы ему показалось тесновато. И это великое множество людей повсюду… Спрашивается: ну для чего тут столько народу? Аж голова кругом идет. Бесчисленные толпы запрудили улицы, от жары все по́том обливаются, воняет едой и дымом, а от выхлопных газов задохнуться можно. Неужто местные жители сами не чувствуют, какой гадостью дышат? Может, и нет. Лондон – он такой: хватает тебя липкими пальцами так, что не вырвешься.
Общежитие для медсестер – высокое облупившееся восьмиэтажное здание – располагалось возле станции метро у перекрестка с круговым движением. Как выяснил Кормак, эта часть города называется Южный Лондон.
Простого и очевидного способа пересечь эту круговую развязку он не нашел. При ближайшем рассмотрении оказалось, что таких развязок здесь целых две, и обе с четырехполосным движением. В воздухе висела дымка. Когда Кормак представлял, как пройдет его первый месяц в сердце Лондона, его воображению в основном рисовались парки с лебедями. А еще Букингемский дворец.
Молодой человек вздохнул и предпринял несколько попыток добраться до общежития по подземным переходам. Вдоль стен на расплющенных картонных коробках рядами лежали люди в грязных спальных мешках. Наконец Кормак все-таки добрался до общежития имени Флоренс Найтингейл. На стеклянной двери Кормак заметил сигнализацию. Он нажал на звонок. Грузный вахтер увидел посетителя сквозь стекло и впустил внутрь.
– Здравствуйте, – нервно произнес Кормак. – Я приехал заменить… э-э-э… – Имя он вспомнил не сразу. – Алиссу Уэсткотт. Буду жить в ее комнате.
Мужчина уставился на него без всякого выражения и провел пальцем по засаленному списку жильцов.
– Не-а, – буркнул он.
Кормак попробовал зайти с другой стороны.
– Нет, я вовсе не пытаюсь выдать себя за Алиссу Уэсткотт, – заверил он. – Меня зовут Кормак Макферсон.
Последовала еще одна мучительно долгая пауза.
– Ага, – произнес наконец вахтер. Оторвал толстый палец от страницы и тяжело вздохнул.
– Как дела? Хороший выдался денек? – дружелюбно поинтересовался Кормак.
Толстяк исподлобья глянул на него. Громко пыхтя, начал с трудом подниматься со стула. Стул ответил угрожающим скрипом. Вахтер потянулся к длинному ряду ключей.
– А я вот только что приехал ночным поездом. Думал, глаз не сомкну, но, как ни странно, прекрасно выспался…
Кормак выдержал паузу, однако собеседник отвечать явно не собирался. Странный какой-то.
В Кирринфифе, стоит только на полдня съездить в Инвернесс, и потом в магазине тебя забросают вопросами: что видел, кого встретил, ходил ли в большой кинотеатр, какие там есть кафе. А поездка на ночном экспрессе – это же приключение совсем другого уровня. Тут в беседе поучаствовали бы абсолютно все покупатели. Года три назад чудом удалось избежать крушения экспресса, так об этом до сих пор говорили.
А этот тип и бровью не ведет. Как будто Кормака здесь нет. Не расслышал, что ли?
– Ладно, не важно… Э-э-э… Интересно у вас тут…
Молодой человек, запинаясь, продолжал растерянно бормотать первое, что в голову взбредет. Совсем как собака, которая виляет хвостом, однако окружающие на нее ноль внимания. Кормак ведь просто разговор поддерживает, как и положено вежливому человеку. А этот мужик будто воды в рот набрал.
Вахтер хмыкнул, брякнул связкой ключей о стойку и сунул гостю кипу бланков, которые следовало заполнить. И все это время он не смотрел ему в глаза. «Может, с парнем что-то неладно? – подумал Кормак. – Да, наверное, в этом все дело».
Макферсон протянул паспорт вахтеру, чтобы тот сделал ксерокопию, и внес залог. Опять забеспокоился, хорошо ли убрал в коттедже. Все-таки там будет жить посторонняя девушка.
Он огляделся. Вдоль стен стояли старые разномастные стулья. В таких местах почему-то всегда пахнет дымом, хотя курить в общественных местах давно запретили. Кормак листал старый номер «Медицинского вестника», а тем временем странный мужчина, по-прежнему не намеренный общаться как нормальное человеческое существо, с трудом поворачивался из стороны в сторону: от ксерокса к журналу, куда добросовестно записывал данные нового жильца. Должно быть, работенка не из приятных, рассудил Кормак. Мало радости целый день торчать у двери!
Тем временем домофон жужжал не переставая: медсестры то приходили, то уходили. Вообще-то, Кормак привык к тому, что большинство его коллег были представительницами слабого пола, но это даже по его стандартам оказалось чересчур. А эти особы вдобавок все были шумные, самоуверенные: громко орут, оглушительно хохочут. Бедняга даже оробел. Ну прямо гламурный зоопарк какой-то! Женщины в нарядах всех существующих цветов окликают друг дружку, смеются, и все это без малейшего стеснения. И речь у всех громкая, лающая: «Ага, до-гав-арились!» Прямо как в сериале «Жители Ист-Энда». Да к тому же многие говорят с акцентом: похоже, тут полно выходцев из самых разных стран мира.
Кормак очень старался не пялиться на медсестер. Он в жизни не видел столько разных людей в одном месте.
Несколько человек мимоходом глянули в его сторону. Наверное, решили, что он просто посетитель: молодой человек ждет девушку. Интересно, какие у него будут соседи?
Наконец вахтер что-то невразумительно хрюкнул из-за стекла и подтолкнул бумаги обратно к Кормаку.
– Какой номер комнаты? – спросил тот, рассудив, что уж этот вопрос точно потребует внятного ответа вслух.
Но мужчина лишь ткнул жирным пальцем в пластиковый ярлык на ключе: номер 238.
– Вы очень любезны, – произнес Кормак: обычно его на сарказм не тянуло, а тут не удержался. – Спасибо вам огромное! За все!
Но вахтер то ли его не расслышал, то ли вообще не слушал. Видимо, потому что это Лондон. Кормак снова взял рюкзак и направился к старому скрипучему лифту.