50 оттенков свободы

— Я уберу, миссис Грей, — говорит миссис Джонс, когда я вхожу в кухню.

— Спасибо.

— Не понравилось? — озабоченно спрашивает она.

— Нет, все хорошо. Просто я не голодна.

Миссис Джонс сочувственно кивает и, отвернувшись, ставит тарелки в посудомойку.

— Мне нужно сделать пару звонков, — говорит Кристиан и, окинув меня оценивающим взглядом, исчезает в кабинете.

Я облегченно вздыхаю и отправляюсь в спальню. Обед прошел в атмосфере неловкости. Я все еще злюсь на Кристиана, а он, похоже, не считает, что чем-то провинился. А провинился ли? Мое подсознание поднимает бровь и смотрит на меня поверх очков-половинок. Да, провинился. Из-за него я чувствую себя на работе еще более неловко. И дома, где нам никто не мешает, продолжать разговор не соизволил. А если бы я ворвалась в его офис и стала там распоряжаться? Как бы он себя почувствовал? Мало того, Кристиан еще вознамерился отдать мне SIP! И что я буду делать с компанией? Я же совершенно не разбираюсь в бизнесе.

Смотрю в окно, на город, залитый розоватым светом заката. Как обычно, Кристиан хочет стереть все наши разногласия в спальне. Или в игровой комнате. Или в телевизионной. Или даже на кухонном столе. Стоп! С ним все сводится к сексу. Секс — его механизм совладания.[9]

Я вхожу в ванную. Смотрю на свое отражение в зеркале. Возвращаться в реальный мир всегда нелегко. Пока мы были в нашем пузыре, разногласия как-то сгладились. Мы просто не замечали их, потому что были полностью заняты друг другом. Но теперь? Вспоминаю день свадьбы, мои тогдашние тревоги — такой поспешный брак… Нет, так думать нельзя. Я ведь знала, за кого выхожу замуж. Нужно просто поговорить с ним обо всем, объясниться. Снова смотрю в зеркало — бледная. А ведь сейчас мне придется иметь дело с той женщиной.

На мне узкая серая юбка и блузка без рукавов. Правильно! Моя внутренняя богиня достает ярко-красный лак для ногтей. Я расстегиваю две верхние пуговицы. Умываюсь, тщательно наношу макияж — туши чуть больше обычного, помаду чуть поярче и с блеском. Безжалостно, от корней до кончиков, расчесываю волосы, и, когда встаю, волосы взлетают каштановой дымкой и спускаются до груди. Я убираю их за уши и принимаюсь за поиски «лодочек» — без каблуков сегодня делать нечего.

Я выхожу в большую комнату. Кристиан стоит у обеденного стола перед расстеленными планами. Играет музыка. Я останавливаюсь.

— Миссис Грей, — говорит он приветливо, потом поворачивается и удивленно на меня смотрит.

— Что это? — спрашиваю я, имея в виду музыку.

— «Реквием» Габриэля Форе. А ты по-другому выглядишь, — рассеянно замечает он.

— Вот как. Никогда прежде не слышала.

— Хорошая музыка для релаксации. — Кристиан удивленно поднимает бровь. — Ты что-то сделала с волосами?

— Всего лишь расчесала. — Чистые, неземные голоса зовут куда-то, уводят…

Кристиан отодвигает бумаги и неторопливо, слегка покачиваясь в такт музыке, направляется ко мне.

— Потанцуем?

— Что? Под реквием?

— Да. — Он кладет руки мне на плечи, зарывается лицом в мои волосы и шумно вдыхает, а я наслаждаюсь его божественным запахом. Как же мне не хватало его сегодня! Прижимаюсь к нему и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Ну почему же ты такой несносный?

— Не хочу, не могу с тобой ссориться, — шепчет он.

— Ну так перестань вести себя как задница.

Кристиан усмехается и еще крепче меня обнимает.

— Как задница?

— Как задница.

— А мне больше нравится «жопа».

— Так и должно быть. Оно тебе подходит.

Кристиан смеется и снова целует меня в макушку.

— Значит, реквием? — Я никак не могу поверить, что мы танцуем под такую музыку.

Он пожимает плечами.

— Всего лишь хорошая музыка.

У порога чуть слышно откашливается Тейлор. Кристиан поворачивается к нему.

— Пришла мисс Маттео.

Какая радость!

— Проводи. — Кристиан берет меня за руку, и в ту же секунду в комнату входит мисс Джиа Маттео.






Глава 8




Джиа Маттео — высокая симпатичная женщина. Коротко стриженная крашеная блондинка. Искусно завитые волосы уложены в нечто, напоминающее корону. На ней бледно-серый костюм; брюки и приталенный, облегающий роскошные формы жакет. Одежда, судя по виду, дорогая. Под горлом поблескивает одинокий бриллиант, в ушах — бриллиантики поменьше. Стильная, ухоженная, породистая — чувствуются и деньги, воспитание. Впрочем, последнее сегодня, похоже, отодвинуто; ее нежно-голубая блузка чересчур откровенна. Как и моя. Я краснею.

— Кристиан, Ана, добрый вечер. — Она улыбается, демонстрируя идеально ровные, белые зубы, и протягивает холеную, с идеальным маникюром руку — сначала Кристиану, потом мне, вынуждая меня выпустить его руку. Джиа лишь чуточку ниже Кристиана, но это из-за высоченных шпилек.

— Здравствуйте, Джиа, — вежливо отвечает мой муж. Я отделываюсь бесстрастной улыбкой.

— Вы оба хорошо выглядите после медового месяца, — замечает Джиа, рассматривая Кристиана из-под длинных, тяжелых от туши ресниц. Глаза у нее карие.

Кристиан обнимает меня за талию.

— Да, отдохнули чудесно. Спасибо.

Он вдруг наклоняется и целует меня в висок, как бы говоря: она моя. Невозможная, даже невыносимая, но моя. Я улыбаюсь. Я люблю тебя, Кристиан Грей. Обнимаю его, просовываю руку в задний карман брюк, чуть тискаю. Джиа кисло улыбается.

— Успели просмотреть планы?

— Да, мы их посмотрели, — говорю я и бросаю взгляд на Кристиана, который отвечает мне усмешкой и вскидывает бровь. Интересно, что его так позабавило? Моя реакция на Джиа или то, что я потискала его задницу?

— Они здесь. — Кристиан кивает на обеденный стол и, держа меня за руку, идет к нему. Джиа следует за нами. Я наконец-то вспоминаю об обязанностях хозяйки.

— Не хотите ли выпить? Может быть, бокал вина?

— С удовольствием. Если можно, белого сухого.

Черт! Белый совиньон — это ведь сухое вино? Оставлять мужа не хочется, но делать нечего, и я тащусь в кухню. Кристиан выключает музыку.

— Ты еще выпьешь? — спрашиваю я Кристиана, не оборачиваясь.

— Да, детка, пожалуйста, — отвечает он нежным голоском. Такой милый, такой обходительный — сейчас, а ведь порой бывает таким несносным.

Привстаю на цыпочки, открываю шкафчик. Спиной чувствую — Кристиан за мной наблюдает. Ощущение неприятное, словно мы оба участвуем в каком-то шоу, разыгрываем представление — только на этот раз мы на одной стороне, объединились против мисс Маттео. Знает ли он? Понимает ли, что ее тянет к нему, и это ясно как божий день? Может быть, Кристиан пытается поддержать меня, ободрить? Что ж, приятно. Или, может, он просто, ясно и недвусмысленно дает ей понять, что занят?

Мой. Да, чертовка, он — мой. Моя внутренняя богиня облачается в гладиаторские доспехи. Настроена решительно — никакой жалости, пленных не брать. Улыбаясь про себя, беру три бокала, прихватываю из холодильника уже открытую бутылку совиньона и ставлю это все на стойку. Джиа — у обеденного стола, склонилась над бумагами, Кристиан стоит рядом и указывает на что-то.

— Насчет стеклянной стены у Аны есть какие-то сомнения, но в целом мы вполне довольны.

— Я так рада, — с облегчением говорит Джиа и, протягивая руку к плану, как бы ненароком касается плеча Кристиана. Он тут же напрягается, но она, похоже, не замечает.

«Оставьте его в покое, леди. Моему мужу не нравится, когда его трогают», — мысленно шиплю я. Кристиан делает шаг в сторону и, оказавшись вне досягаемости, поворачивается ко мне.

— Жаждущие ждут.

— Сейчас иду.

Кристиан точно ведет игру. Присутствие Джиа определенно его тяготит. И как только я не замечала этого раньше? Вот почему она мне не нравится. Кристиан привык к тому, как женщины на него реагируют, и обычно не придает этому никакого значения. А вот прикосновения — дело совсем другое. Ладно, миссис Грей спешит на помощь.

Я торопливо разливаю вино по бокалам и тороплюсь к моему попавшему в беду рыцарю. Предлагая бокал Джиа, вклиниваюсь между нею и Кристианом. Она отвечает любезной улыбкой. Второй бокал подаю Кристиану — он с облегчением выдыхает и благодарно смотрит на меня.

— Ваше здоровье! — говорит он нам обеим, но смотрит на меня. Мы с Джиа поднимаем бокалы и отвечаем в унисон. Я делаю глоток.

Джиа поворачивается ко мне.

— Ана, у вас, как я поняла, есть какие-то возражения против стеклянной стены?

— Да. Не поймите неправильно, она мне нравится. Но я бы хотела немножко иначе вписать ее в дом. Я уже влюбилась в него и не хочу радикальных изменений.

— Понятно.

— По-моему, эту стеклянную стену следовало бы встроить как-то посимпатичнее, чтобы она больше соответствовала оригинальному плану. — Сморю на Кристиана — он слушает меня задумчиво, потом кивает.

— Другими словами, никакой масштабной модернизации.

— Нет. — Я решительно трясу головой.

— Он нравится вам таким, как есть?

— В общем, да. Я всегда думала, что ему нужно лишь немного заботы и внимания.