50 оттенков серого

Я вспыхиваю.

– Я еще подумаю, – бормочу я.

Я не хочу огорчать Кристиана и вспоминаю его слова: «Я хочу, чтобы ты хотела мне угодить».

– Не надо думать, Анастейша. По крайней мере, об этом, – говорит Кристиан тихо и серьезно.

Как же мне не думать? «Можешь притвориться, что ты машина, одно из его приобретений», – язвительно замечает мое подсознание. Я игнорирую непрошеный совет. Ох, а нельзя ли вернуться к самому началу? Мы оба испытываем неловкость. Не знаю, что делать, и молча разглядываю свои пальцы. Как спасти положение?

Кристиан ставит шампанское на стол, подходит ближе и, взяв меня за подбородок, поднимает мою голову. Он пристально смотрит на меня, его лицо мрачно.

– Я буду покупать тебе много разных вещей, Анастейша. Привыкай. Я могу себе это позволить. Я очень богатый человек. – Он наклоняется и нежно, почти целомудренно целует меня в губы. – Пожалуйста.

Он отпускает меня.

«Нет!» – шепчет мое подсознание.

– Мне неловко, чувствую себя дешевкой, – бормочу я.

Кристиан запускает руку в свои волосы, похоже, он сердится.

– Не нужно. Ты слишком много думаешь, Анастейша. Не суди себя, основываясь на том, что, возможно, о тебе подумают другие. Не трать свою энергию. Это все из-за того, что у тебя есть сомнения относительно нашей договоренности, что вполне естественно. Ты не знаешь, во что ввязываешься.

Я хмурю брови и пытаюсь осмыслить его слова.

– Эй, ну-ка, прекрати! – тихо приказывает он, вновь берет меня за подбородок и осторожно тянет вниз, чтобы я перестала кусать нижнюю губу. – В тебе нет ничего дешевого, Анастейша, и не смей так думать. Я просто купил тебе старые книги, подумал, что они тебе понравятся. Выпей шампанского.

Его взгляд смягчается и теплеет, и я нерешительно улыбаюсь.

– Так-то лучше, – шепчет Кристиан.

Он берет шампанское, снимает фольгу и проволоку, слегка поворачивает бутылку, а не пробку, и с легким хлопком эффектно открывает вино, не пролив ни капли. Наполняет чашки до половины.

– Оно розовое, – удивляюсь я.

– «Боланже Гранд Анне Розе» тысяча девятьсот девяносто девятого года, превосходный купаж, – говорит Кристиан со вкусом.

– В чашках.

Он ухмыляется.

– Точно. Поздравляю с окончанием университета, Анастейша.

Мы чокаемся чашками, и Кристиан делает глоток, а я не могу отделаться от мысли, что мы пьем за мою капитуляцию.

– Спасибо, – говорю я вполголоса и пробую шампанское.

Оно восхитительно, кто бы сомневался.

– Может, обсудим пределы допустимого? – предлагаю я.

Кристиан улыбается, а я краснею.

– Ты, как всегда, полна энтузиазма.

Он берет меня за руку, ведет к дивану, садится сам и усаживает меня рядом.

– Твой отчим очень неразговорчивый человек.

Ох… значит, пределы допустимого пока обсуждать не будем. Я просто хочу побыстрее с ними разделаться; меня уже измучила тревога.

– Ты его очаровал, он тебе чуть ли не в рот заглядывал.

Я недовольно надуваю губы. Кристиан тихо смеется.

– Только потому, что я умею рыбачить.

– Откуда ты узнал, что он заядлый рыболов?

– Ты сказала, когда мы пили кофе.

– Правда?

Делаю еще глоток. И как это Кристиан умудряется все помнить? Хм, шампанское действительно превосходное.


– Ты пробовал вино на приеме? – спрашиваю я.

Кристиан корчит гримасу.

– Да. Отвратительное пойло.

– Я подумала о тебе, когда его попробовала. Как ты стал таким знатоком вина?

– Я вовсе не знаток, Анастейша. Просто разбираюсь в том, что мне нравится.

Его серые глаза сияют почти серебряным блеском, и я краснею от их взгляда.

– Еще немного? – спрашивает Кристиан, имея в виду шампанское.

– Да, пожалуйста.

Кристиан грациозно встает, берет бутылку и наполняет мою чашку. Он что, хочет меня напоить? Подозрительно смотрю на него.

– Комната выглядит почти пустой, вы уже все упаковали?

– Более или менее.

– Ты завтра работаешь?

– Да, мой последний день в магазине.

– Я бы помог вам с переездом, но я обещал сестре, что встречу ее в аэропорту.

Ой, вот это новость!

– Миа прилетает из Парижа в субботу рано утром. Завтра я уезжаю в Сиэтл, но, как я слышал, Элиот вам поможет.

– Да, Кейт просто в восторге.

Кристиан хмурится.

– Кейт и Элиот, кто бы мог подумать? – бормочет он, по какой-то причине ему это явно не нравится. – А как насчет работы в Сиэтле?

«Когда же мы начнем обсуждать эти пределы? Что у него на уме?» – мелькает у меня в голове, и я отвечаю:

– Мне назначили пару собеседований, хочу устроиться стажером.

– И когда ты собиралась мне это рассказать? – Он поднимает бровь.

– Э-э-э… вот, рассказываю.

Кристиан прищуривает глаза.

– Где будут собеседования?

Не хочу, чтобы он знал, вдруг захочет использовать свое влияние?

– В издательствах.

– Ты хочешь заниматься издательским делом?

Я осторожно киваю.

– Ну? – Он смотрит на меня, терпеливо ожидая дальнейшей информации.

– Что «ну»?

– Не тупи, Анастейша, в каких издательствах? – сердится он.

– Совсем маленьких, – бормочу я.

– Почему ты не хочешь, чтобы я знал?

– Злоупотребление влиянием.

Он хмурится.

– О, теперь ты сам тупишь.