50 оттенков серого

– А я и не обиделась. Я возмущена.

– Чем?

– Я не намерена разговаривать с твоей бывшей подружкой… рабыней… нижней… или как ты там их называешь.

– Анастейша Стил, ты ревнуешь?

Я смущаюсь и краснею.

– Останешься?

– Утром у меня назначена встреча в отеле за завтраком. К тому же, как я тебе говорил, я не остаюсь на ночь с подружками, рабынями, нижними или с кем-либо еще. Пятница и суббота были исключением. Больше ничего подобного не случится. – В его тихом хриплом голосе звучит решимость.

Я поджимаю губы.

– Все, я устала.

– Ты меня выгоняешь?

Кристиан поднимает брови; похоже, он изумлен и слегка испуган.

– Да.

– Что ж, еще одно «впервые». – Он окидывает меня изучающим взглядом. – Значит, ты сейчас не хочешь ничего обсуждать? Я имею в виду контракт.

– Нет, – сурово отрезаю я.

– Как же мне хочется задать тебе хорошую трепку! Тебе бы стало намного лучше, и мне тоже.

– Ты не имеешь права так говорить. Я еще ничего не подписала.

– Но помечтать-то можно? – Кристиан наклоняется, берет меня за подбородок и шепчет, нежно целуя в губы: – В среду?

– В среду, – соглашаюсь я. – Погоди минутку, я тебя провожу.

Сажусь и беру свою футболку, отпихивая Кристиана в сторону. Он неохотно встает с кровати.

– Подай, пожалуйста, мои штаны.

Он поднимает их с пола и вручает мне, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.

– Да, госпожа.

Я прищуриваю глаза и сердито смотрю на него, пока натягиваю треники. Волосы у меня растрепаны, и я знаю, что, когда он уйдет, меня ждут Кэтрин Кавана и допрос с пристрастием. Взяв резинку для волос, я открываю дверь и прислушиваюсь. В гостиной Кейт нет. Похоже, она у себя в комнате, разговаривает по телефону. Кристиан следует за мной. Мы идем к выходу, и за это короткое время мои мысли и чувства резко меняются. Я больше не злюсь на Кристиана, а мучительно стесняюсь. Не хочу, чтобы он уходил. Впервые мне жаль, что он не обычный человек, которому нужны нормальные отношения без десятистраничного контракта, плети и карабинов на потолке в комнате для игр.

Открываю входную дверь и смотрю вниз, на свои руки. Я впервые занималась сексом у себя дома, и сам секс был чертовски хорош. Но сейчас я чувствую себя чем-то вроде семяприемника – пустым сосудом, который заполняется по прихоти Кристиана. Мое подсознание качает головой: «Хотела бежать в отель за сексом, вот и получила его экспресс-доставкой». Сложив руки на груди, оно притопывает ногой, и на его лице явно читается: «Ну, и чего ты теперь жалуешься?»

Кристиан останавливается в дверях, берет меня за подбородок и заставляет поднять голову. Наши взгляды встречаются.

– С тобой все в порядке? – ласково спрашивает он, нежно поглаживая мою нижнюю губу большим пальцем.

– Да, – отвечаю я, хотя, честно сказать, не уверена.

Я чувствую, как меняется моя система убеждений. Если я соглашусь на его условия, то буду потом страдать. Он не способен, не хочет и не собирается предлагать мне больше… а я хочу больше. Намного больше. Недавний приступ ревности свидетельствует лишь о том, что мои чувства к нему глубже, чем я для себя решила.

– В среду, – повторяет Кристиан, наклоняется и целует меня.

Что-то происходит, когда наши губы соприкасаются, и, взяв мое лицо в ладони, он целует меня настойчивее и настойчивее. Дыхание Кристиана учащается, он прижимается ко мне, жадно впивается в мой рот. Я кладу ладони на его руки. Так хочется погладить его по волосам, но я сдерживаюсь, знаю, что ему это не понравится.

– Анастейша… что ты со мной делаешь?

– Я могу спросить то же самое, – шепчу я в ответ.

Глубоко вздохнув, Кристиан целует меня в лоб и уходит. Он целеустремленно шагает по дорожке к своему автомобилю и ерошит рукой волосы. Открывая дверцу, смотрит в мою сторону и улыбается своей умопомрачительной улыбкой, от которой у меня захватывает дух. Я слабо улыбаюсь в ответ и вновь чувствую себя Икаром, слишком близко подлетевшим к Солнцу. Кристиан садится в свою спортивную машину, а я закрываю входную дверь. Мне одиноко и хочется плакать, унылая тоска сжимает сердце. Я спешу к себе в комнату, закрываю дверь и прислоняюсь к ней, пытаясь рационализировать свои чувства, но безуспешно. Сползаю на пол, закрываю лицо руками, и слезы сами льются из глаз.

Тихо стучит Кейт.

– Ана? – зовет она шепотом.

Я впускаю ее. Она бросает на меня единственный взгляд и крепко обнимает.

– Что случилось? Что сделал этот мерзкий смазливый ублюдок?

– Ох, Кейт, только то, чего я сама хотела.


Она отводит меня к кровати, и мы садимся.

– У тебя волосы как после ужасного секса.

Несмотря на жгучую тоску, я смеюсь.

– Секс был замечательный, вовсе не ужасный.

Кейт ухмыляется.

– Так-то лучше. Почему ты плачешь? Ты же никогда не плачешь.

Она берет с тумбочки щетку для волос, садится рядом со мной и начинает очень медленно распутывать колтуны.

– Просто я думаю, что наши отношения ни к чему не приведут, – говорю я, рассматривая свои пальцы.

– Ты же сказала, что вы встречаетесь в среду?

– Ну да, мы так и планировали.

– Тогда с какой стати он заявился сегодня?

– Я послала ему е-мейл.

– С просьбой приехать?

– Нет, написала, что не хочу его больше видеть.

– И он сразу примчался? Ана, ты гений.

– Вообще-то я пошутила.

– Ох, вот теперь я совсем ничего не понимаю.

Терпеливо пересказываю ей суть е-мейла, не выдав самого главного.

– Значит, ты думала, что он ответит тебе по электронной почте.

– Да.

– А вместо этого он приехал сам.

– Да.

– Я бы сказала, что он от тебя без ума.

Я хмурюсь. Кристиан – и без ума от меня? Ага, как же. Он просто смотрит на меня как на новую игрушку – удобную игрушку, с которой можно забавляться и проделывать всякие отвратительные штуки. Сердце болезненно сжимается. Смирись, такова реальность.

– Он приехал, чтобы меня трахнуть, только и всего.

– Кто сказал, что романтика умерла? – шепчет Кейт с ужасом.

Я произвела на нее впечатление. Не думала, что это возможно. Смущенно пожимаю плечами.

– Он использовал секс как оружие.

– Трахал тебя, пока полностью не подчинил? – Подруга неодобрительно качает головой.

Я ошеломленно моргаю и чувствую, как мое лицо заливает краска. Ох, Кэтрин Кавана, лауреат Пулитцеровской премии, в самую точку…

– Ана, я не понимаю, ты что, просто занималась с ним любовью?

– Нет, Кейт, мы не занимались любовью, мы трахались – по определению самого Кристиана. Он не признает любовь.

– Я так и знала, что он со странностями. У него боязнь близких отношений.

Я киваю, словно соглашаясь, хотя на душе у меня скребут кошки. Ах, Кейт, жаль, я не могу рассказать все про этого странного мрачного извращенца, чтобы ты велела мне его забыть. Помешала бы наделать глупостей.

– Все это несколько обескураживает, – бормочу я.

Да уж, мягко сказано.

Я не хочу больше говорить о Кристиане и потому спрашиваю об Элиоте. При одном упоминании его имени Кейт словно начинает светиться изнутри и лучезарно улыбается.