47-й самурай

Она узнала. Железного Дровосека, того человека из хороших воспоминаний. На этот раз он смотрел на нее с бесконечной печалью в глазах, затем печаль сменилась яростью, после чего его взгляд стал непроницаемо-спокойным. Но все же Мико успела заметить мгновение ярости, и почему-то это наполнило ее надеждой. Железный Дровосек все знает. Он на ее стороне. Он ее спасет. Железный Дровосек ее спасет…

Но потом два огромных чудовища грубо запихнули Мико обратно в машину, называя ее только «девочкой», ни разу не обратившись к ней по имени, как будто она была никому не нужной падчерицей. И ее отвезли назад в дом, в комнату.

Огромное чудовище вытащило ее из машины. На тесном внутреннем дворике Мико удалось глотнуть свежего воздуха. Дворик был обнесен высокой стеной. Дом находился где-то в большом городе: из-за стены доносился приглушенный шум потока машин, вдалеке виднелись многоэтажные жилые дома. У девочки создалось ощущение, что здесь полно народу. Они шатались вокруг, молодые мужчины, и ни одной женщины, все в черных костюмах, все сильные и готовые к драке. Девочка чувствовала исходящую от них агрессию. Они пугали ее, даже когда играли в карты, смеялись, листали журналы или шутливо толкали друг друга. Мико чувствовала, что это что-то вроде войска.

Огромное чудовище отвело ее наверх, в белую комнату. Мико уже провела в этой белой комнате какое-то время. Она успела хорошо ее изучить. Здесь были кровать, телевизор — и больше ничего. Ни игрушек, ни книг, ни кукол. Стекла в окнах были закрашены белой краской. За дверью имелся отдельный туалет. Три раза в день девочке приносили поесть; обычно это был или один из сердитых молодых мужчин, или огромное чудовище с распухшим лицом — ее главный тюремщик. Мико кормили исключительно продуктами, взятыми навынос: гамбургерами из «Макдоналдса», свиными котлетами, завернутыми в бумагу, и тому подобным. Обычно это сопровождалось газированной водой в бумажном стаканчике, а через час кто-нибудь возвращался, отпирал дверь и, не сказав ни слова, забирал мусор. А все остальное время девочка находилась одна посреди белизны, смотрела телевизор или просто сидела, вспоминая, размышляя, плача.

— Девочка, — сказало Чудовище, — тебе известны порядки. Ты остаешься здесь. И слушаешься меня. Если ты не будешь слушаться, я тебя накажу. Я верю в то, что детей надо наказывать. Твои родители наказывали тебя недостаточно строго, Я буду тебя наказывать очень сурово. Это понятно?

— Сколько…

— Молчи! Девочка, не задавай никаких вопросов. Тебе не нужно ничего знать. Веди себя хорошо, иначе нам придется тебя наказывать.

После чего оно заперло дверь, оставив Мико в комнате одну.



— Нии, подойди сюда, — сказал Кондо.

— Слушаюсь, оябун.

— Как твой глаз?

— Все в порядке.

— Каким тебе показался гайдзин при последней встрече?

— Без меча он просто обыкновенный человек, оябун.

— Он выглядел спокойным. На меня это произвело впечатление. Было мгновение, когда он увидел ребенка, и у него вспыхнули глаза. Он испытал ярость. Но тут же взял себя в руки. Гайдзин понял, что, если он только пальцем шевельнет, ты перережешь девчонке горло.

— Да, оябун.

— Нии, ты бы перерезал девчонке горло, правда?

— Да, оябун.

— Иногда меня охватывает беспокойство, Нии. Я доверяю тебе больше всех. Остальные ребята сильные и крепкие, они беспрекословно выполнят приказ и будут сражаться, даже новички. Но твоя задача, Нии, будет самой сложной. Я не сомневаюсь в том, что гайдзин попытается что-то предпринять. И тогда, возможно, тебе придется убить девочку. Ты должен показать себя настоящим самураем. Настоящим синсэнгуми. Настоящим членом братства «Восемь-девять-три». Ты должен превратиться в сгусток воли, не имеющий сердца.

— Да, оябун.

— Ты ни в коем случае не должен расчувствоваться и подвести меня. Это понятно?

— Да.

— Ты кобун, простой воин. Я оябун. Ты это понимаешь. Из этого вытекает все.

— Я буду готов выполнить ваш приказ.

— Не представляю себе, как это может произойти, но, если мы подвергнемся нападению, ты направишься прямо к девочке и перережешь ей горло.

— Да, мой господин.

— Ты уверен, что сможешь это сделать?

— Да, оябун. А почему вы спрашиваете?

— Потому что я вижу, что ты питаешь к этому ребенку определенные чувства.

— Оябун, я…

— Нет, я видел тебя в ее присутствии. Ты не можешь от нее глаз оторвать. Постоянно оглядываешься. По дороге сюда ты то и дело бросал на нее взгляд. Когда ты ее держишь, я вижу в твоих движениях страсть. Ты получаешь наслаждение, когда она у тебя в руках.

— Оябун, вы ошибаетесь. Клянусь, эта девчонка для меня ничто, она…

— Я понимаю, какая она хорошенькая. Понимаю, как вид ее нежного детского тела соблазняет тебя.

— Для меня она все равно что неодушевленный предмет.

— Нии, не лги мне. Я твой оябун.

Пойманный на лжи, Нии сглотнул подступивший к горлу комок.


— Нии, выслушай меня. Я должен быть уверен в том, что ты сможешь ее убить. Потому что если у меня не будет полной уверенности, они это почувствуют. И это придаст им силы. Ты меня понимаешь?

— Да, оябун.

— Так что выслушай меня. Перед тем как убить девчонку, оттрахай ее. Как только ты это сделаешь, она перестанет быть для тебя маленькой принцессой. Она превратится в шлюху, которую использовали для минутного наслаждения, а потом выбросили, оскверненную, испачканную. Она станет чем-то вроде той корейской коровы, которую мы выпотрошили в Кабукичо. И тогда ты сможешь спокойно ее убить.

Нии увидел логику в словах Кондо. И эта логика пришлась ему по душе.

— Нии, ты меня слышишь? Перед тем как ее убить, трахни ее.

— Я вас понял, оябун.

— Хороший кобун. Хороший ученик. Теперь я знаю, что на тебя можно положиться.





Глава 37

СТРАТЕГИЯ




— Вот наш лучший вариант, — угрюмо промолвила Сьюзен Окада.

Они сидели в кафе на Роппонги, в окружении разработчиков программного обеспечения, продавцов одежды, домохозяек, подростков с булавками в носу и в губах.

— Я все обдумала, и, может быть, у нас получится. Я иду к послу. Объясняю ему ситуацию, объясняю, что времени у нас нет, что дело не терпит отлагательств. Посол отправляется к премьер-министру. Мы принимаем на себя какие-то обязательства, даем гарантии. Гарантии того, что ущерба третьим лицам не будет, а если и будет, то минимальный. Если мы получим «добро» — обрати внимание, я обхожу стороной токийскую полицию и вообще все, где может быть рука Мивы и Кондо, — мы вызываем сюда отряд «морских котиков»[32] с Окинавы. Сейчас почти все силы брошены на Ближний Восток, но седьмой отряд находится на Окинаве, и эти ребята знают свое дело. Ты не поверишь, чем им приходилось заниматься в Северной Корее и на побережье Китая. Одним словом, как только в пять часов тридцать минут ты получаешь звонок, «седьмой» зависает у тебя над головой на вертолете и следует за тобой на место. Мы быстро высаживаемся с воздуха. Японская полиция обеспечивает содействие в том плане, что парк или любое другое место будет оцеплено и никто посторонний не пострадает от случайной пули. «Морские львы» захватывают Кондо и Миву, если тот будет там. Победа за нами. Мы спасаем девочку, ты жив и здоров, Кондо и Мива мертвы или за решеткой, «седьмой» возвращается на Окинаву — одним словом, счастливый конец.

— При всем уважении к вам, мэм, нельзя сражаться с противником на его территории, если у него было время ее изучить. Это главный урок, который я усвоил во Вьетнаме. Как только эти ребята услышат рев вертолетов, они убьют девочку, пока «морские котики» будут еще на высоте пяти тысяч футов попивать кофе. И, приземлившись, они найдут лишь мертвого ребенка. Быть может, меня тоже убьют. А тем временем весь Токио тоже услышит вертолеты, и через пару минут на месте соберутся пятьдесят съемочных бригад телевизионных выпусков новостей. Узнав о том, что тут замешан Мива, японцы съедут с катушек. Нет, так ничего не получится.

— Свэггер, я и не говорила, что у меня идеальный план. Но нам сдали крапленые карты, и с таким раскладом это лучшее, что я могу предложить. Так мы точно убережемся от случайных жертв, а Мико будет спасать лучшая команда в мире по освобождению заложников. Наши враги получат по полной, и все будет кончено за считанные секунды.

— В твоем плане полно моментов, которые мы не сможем контролировать.

— Других вариантов нет. Ах да, конечно, ты можешь отправиться один — и отдать меч. Тебя убивают, убивают Мико как ненужную свидетельницу, а дальше все идет, как и было намечено. Юичи Мива переизбирается главой японской порноассоциации, изгоняет американцев и убеждает себя в том, что он великий патриот, поскольку сохранил японскую порнуху японской.

— Нет, есть еще один вариант. Ночной набег. До того, как Кондо придет в парк. Мы действуем под покровом темноты и освобождаем девочку. Затем, когда она окажется в безопасном месте, улаживаем счеты. Все делается мечами, поэтому не будет никакой стрельбы в центре Токио, никаких экстренных выпусков новостей и сенсационной фотографии на обложке журнала «Ньюсуик».

Сьюзен рассмеялась.

— Ты шутишь? Все это замечательно, но, во-первых, мы понятия не имеем, где находится Кондо и где держат девочку, и у нас нет никаких способов узнать это быстро. Если бы у меня были неделя и тысяча человек, возможно, я бы это и узнала. Но у нас меньше сорока восьми часов, и мы имеем дело с самым большим городом в мире. И во-вторых, у нас нет людей. Привлечь «морских котиков» к такой операции не удастся, потому что ее не одобрит никто из вышестоящего начальства. Так кто тогда пойдет в бой? Ты? Ты один? Отдаю тебе должное, ты хороший боец. Но не настолько хороший. Таких бойцов нет. Один ты ничего не добьешься.

— Ты права, я не настолько хорош.

— Возвращаюсь к первому пункту: даже если тебе удастся найти тех, кто пойдет за тобой, ты все равно не знаешь, где находится Мико. Ты даже понятия не имеешь, где ее держат.

— Это можно узнать за десять минут.

— Подумать только.

— Или даже за пять.

— Свэггер, у тебя снова крыша поехала? Во имя всего святого, каким образом ты…

— А я и не говорил, что это я смогу найти Кондо. Я не смогу его найти. Но я знаю человека, который сможет.

— И кто же это такой?

— Ты, Окада-сан.

Она недоуменно посмотрела на него.

— Позволь выдвинуть предположение: ты заместитель главы отделения Центрального разведывательного управления при посольстве в Токио, кодовое имя «Визжащая стерва».

— Господи, — пробормотала Сьюзен.

— От тебя так и несет ЦРУ. Должно быть, ты полагаешь, что я действительно такой тупой, каким кажусь со стороны. Да мне всю свою жизнь приходилось общаться с вашим братом. Еще в семьдесят третьем я работал вместе с ЦРУ во Вьетнаме, добывая новую советскую снайперскую винтовку. Затем я помогал вашему ведомству наводить порядок в собственных стенах в деле с заместителем директора по имени Уорд Бонсон, который оказался не совсем тем, за кого выдавал себя шесть лет подряд. Так что я вас хорошо знаю.

— Мое кодовое имя не «Визжащая стерва».

— Знаю. Я просто попытался сострить.