1972. Возвращение

Подровнял бороду, подумал – может совсем сбрить к чертовой матери? Явить народу свой светлый лик? И тут же отказался от этой идеи. Молод я для маститого писателя Карпова – без бороды. А с бородой ничего, сойду за светоча мысли и отца русской демократии.

Принял душ, вытерся, обмотался полотенцем, помня, что теперь нужно так сказать соблюдать приличия, и пошел в спальню.

Что надеть на пресс-конференцию? Да все то же – свитер и брюки. Нечего строить из себя то, чем не являюсь. Костюмы, галстуки – это не для меня.

Позавтракал – в одиночестве. Девчонки позавтракали раньше, о чем меня и известили. На завтрак разогрели пирожков, а еще дали говяжьего бульона, запивать. Ну и чай – без чая я никуда. Зеленый чай с лимоном – наше все.

Подумал о том, что надо было бы и постричься…что-то зарастать начал, но тут же выбросил эту мысль из головы – черт с ней, со стрижкой, не о том следует думать. Совсем не о том! Да и хорошо, что на пресс-конференции буду выглядеть слегка встрепанным, не прилизанным.

Волнуюсь ли я, ожидая пресс конференции? Конечно, волнуюсь. Она не первая, и думаю не последняя, но чтобы в таком масштабе?! Да еще и в своей стране…и лишнего сказать нельзя. И ничего не сказать – тоже нельзя.

Только лишь закончил завтракать – зазвенел телефон. Подошла Ольга – она ведь секретарь, вот пусть и принимает звонки. Пришла, сообщила, что машина придет в одиннадцать часов, и что они с Настей идут одеваться. Подумал – зачем мне там Настя? И Ольга честно сказать, не очень-то там и нужна. Но…пусть идут. Все веселее будет.

К одиннадцати все были готовы, одеты, обуты, и когда снова зазвонил телефон – мы уже двигались на выход, к двери.

– Выходим! – сказала Ольга и положила трубку.

Спустились на лифте на первый этаж, прошли мимо отдавших честь милиционеров и нарочито приветливых консьержей. Вдруг подумалось – интересно, а как к нам в квартиру проникают наши гости? Те, что не живут в этом доме? Тот же архитектор – вчера? Или вот Настя – она же пришла без предварительного звонка, мы не сообщали на «рецепшен», что ее надо пропустить. И как она проникла? Видимо кто-то заранее звонит и предупреждает о визите наших гостей. Или удостоверение показывают?

Впрочем, это неважно. Даже если и так – какая мне разница? Что это меняет в моей жизни?

Странное у меня сейчас ощущение…будто воздух наэлектризован. Будто он потрескивает, будучи под напряжением. И все это с тех пор, как я оказался в Союзе. Понимаю, что я послужил чем-то вроде катализатора, или скорее снежка, сдвинувшего лавину, но как-то жутковато быть в роли лыжника, несущегося на вершине это самой лавины и думающего о том, как бы она его не подмяла.

Возле зала «Россия» нас встречали. Двое мужчин, принадлежность которых к определенным структурам не вызывала никакого сомнения. Меня и моих спутниц провели в недра громадного здания, их завели в одну комнату, меня в соседнюю. В комнате меня ждал незнакомый мне человек, представившийся пресс-секретарем Семичастного, Пименовым Валерием Петровичем. Не теряя времени, он сходу начал накачивать меня пожеланиями – о чем мне следует говорить, о чем не следует. Например, совершенно не следовало говорить о моих контактах с товарищем Шелепиным, и точно нельзя говорить о моем…хмм…даре предвидения. Этот вопрос надо спустить на тормозах. Это в моих же интересах.

Точно нельзя говорить о том, что я хоть как-то связан с КГБ. И вообще – о контактах с властью говорить очень осторожно, сто раз прежде подумав.

Я терпел, кивал головой, потом все-таки не выдержал и сказал, чтобы товарищ Пименов не тратил свое драгоценное время и лучше бы озаботился вопросами безопасности, мало ли кто может притащиться на встречу с беглым писателем, вдруг заходят меня убрать! На что Пименов усмехнулся и сказал, что безопасность в здании на высшем уровне, и мне бояться нечего. И вообще – убирать меня не особо кому и нужно, особенно здесь, в Союзе.

Кстати, вот этого я честно сказать не понял – что он такого хотел сказать. Может намекал на то, что я все приврал про свое американское приключение и никто за мной не охотился, и не стрелял? Переспрашивать не стал. Все равно правды не ответит, а слушать чужую брехню – охоты нет совсем никакой.

Зал был залит ярким светом – ряды кресел, и лица, лица, лица… Присутствовало человек триста, не меньше! Честно сказать, такого количества людей не ожидал! Думал – человек двадцать, ну тридцать…ну пятьдесят! Но чтобы три сотни?!

Вот это нагнали народа! Очень напомнило ежегодную пресс-конференцию Путина перед журналистами. Только там еще пресс-секретарь сидел. И студия специальная, а не зал для концертов. А так – все атрибуты большой пресс-конференции на месте: телекамеры, девушка, которая носит микрофон, и…сами журналисты, среди которых как кочки на болоте выделялись иностранные акулы пера. Чем выделялись? А их сразу было видно – и одежда другая, и держатся свободно, даже развязно. Переговариваются, смеются, чувствуют себя здесь как рыба в воде.

В первый ряд усадили Ольгу и Настю, прямо передо мной. Я когда усаживался в кресло, кивнул им и чуть усмехнулся, подбадривая. Вернее не им, а «ей», Ольге. Настя была спокойна – в отличие от то бледнеющей, то краснеющей Ольги, и я поставлю сто рублей за рубль – моя домработница была вооружена по полной программе.

Встретили меня хлопками, вначале редкими, потом довольно-таки дружными. Хлопали в основном наши, но я видел и несколько иностранцев, благосклонно прикладывающих ладонь к ладони. Ну а почему нет? Событие интересное, ведь мое имя постоянно мелькает рядом с именем американского президента, все еще отлеживающегося в коме! Может быть откроется и что-то новое.

– Товарищи! Господа! Перед вами Карпов Михаил Семенович, писатель, спортсмен и…ну вы его все знаете – улыбаясь, объявил ведущий, которого и я прекрасно знал. И который был еще жив, когда я отправился в этот мир. Игорь Кириллов. Молодой, уверенный в себе, красивый, обладающий звучным, сочным голосом.

– Михаил Семенович созвал эту пресс-конференцию, чтобы попытаться ответить на ваши вопросы – продолжил ведущий, и я вдруг едва не улыбнулся – так это было похоже на «Голубые огоньки», которые я видел еще в юности. Ну просто шоу, да и только!

– Пресс-конференция будет проходить так: я, или Михаил Семенович (он коротко мне поклонился, кивнул головой), указываем на вопрошающего, вы задаете вопрос, по возможности четко, без лишних подробностей, Михаил Семенович отвечает. Или не отвечает – это уж как он сам решит, отвечать вам, или нет! (Кириллов широко улыбнулся, показывая, что это просто шутка). Зал слегка зашумел, люди заулыбались.

– И начнем мы…начнем… – Кириллов пошарил по залу взглядом, будто отыскивая лучшего кандидата на первый вопрос, но на самом деле это было просто нагнетание атмосферы, я это видел. – Начнем…вот, с господина с табличкой «Нью-Йорк Таймс». Нашим гостям – приоритет, ведь мы хозяева этой страны! И гостям у нас почет и уважение! Хорошим гостям. Пусть спросит! Мы ведь, хозяева страны, всегда успеем поговорить с Михаилом Семеновичем!

– Господин Карпов! Скажите, это вы попытались убить президента Никсона? Кто вам это поручил? Советское правительство?

Мужчина в клетчатом костюме говорил абсолютно серьезно, и потому это все выглядело еще тупее, чем я ожидал. Ну черт возьми, можно же было дурацкий провокационный вопрос как-то…ну спрятать, что ли? Если уж подаешь дерьмо, так хоть раскрась!

Я не выдержал, и расхохотался под шум зала и выкрики: «Позор! Как не стыдно?!» Выкрики были конечно не в мой адрес.

– Ха ха ха…да кто вам это сказал? – спросил я, отсмеявшись и вытирая глаза платочком, извлеченным из кармана (спасибо Насте!) – Или вы сами придумали? А может сумасшедший какой-то напел? Господа! Товарищи! Я не имею никакого отношения к покушению на президента США! И уж точно на него не покушался, даже глупо об этом говорить! Я встречался с президентом, да. Я с ним обедал – вместе с моим секретарем Ольгой Фишман – вон она сидит, Ольга, не даст соврать. Оля, я покушался на президента США? Видите – говорит, что нет. Так кто вам эту глупость сообщил? Не отвечайте. Я знаю – кто это сделал! Знаю! И я сейчас вам это поведаю, ничего не потаю!

Я замолчал, и зал замер, было слышно, как жужжит охлаждение то ли у осветителей, то ли у камер. Я слышал даже дыхание Кириллова, замершего на сцене с микрофоном в руках. Наконец, решив что пауза затягивается, начал:

– В США существует заговор против президента США, и во главе этого заговора стоит…одна из могущественных спецслужб, во главе с человеком, который уже десятки лет собирает компромат на всех более-менее значимых в политическом смысле людей Америки. Этот человек решил сместить президента США, скомпрометировав его, а когда компрометация не удалась – решил убрать его физически. Откуда это я знаю – не спрашивайте, не отвечу. Вам не отвечу – только компетентным органам, когда президент выйдет из комы и примет правление страной в свои руки. Эта спецслужба в лице ее руководителей посчитала, что я сообщил президенту о том, что эта организация готовит заговор против Никсона, и потому решил меня убрать так же, как и президента. Им это не удалось – видимо агенты потеряли хватку. Не умеют работать господа! Это вам не КГБ! Хе хе хе… Учиться им еще, и учиться работать! Итак, я не нападал на Никсона, наоборот, я вместе с моим секретарем Ольгой едва не стал жертвой преступных агентов могущественной спецслужбы США. Следующий вопрос, пожалуйста.

– Господин Карпов, скажите, можно ли вас понять так, что во главе заговора встал сам Гувер? – это худой мужчина с табличкой «Вашингтон пост».

– Можно понять так – отвечаю я улыбаясь.

– То есть если я правильно понимаю, за вами охотились агенты Эф Бэ Эр?!

– Правильно понимаете – снова улыбнулся я.

– И вы готовы свидетельствовать в суде?

– Готов. Когда президент снова будет у руля. И когда мне в Штатах не будет ничего угрожать.

– А вот Эф Бэ Эр утверждает иное. Говорят, что вы совершили покушение на президента, и потому вас разыскивают. Кому верить?

– Президенту вашему вы верите? Вот он выйдет из комы, и сам все расскажет. Если, конечно, агенты Эф Бэ Эр его не добьют. Но надеюсь, что американский народ не даст совершиться этому злодеянию. Хватит уже одного убитого президента! Похоже, что в Штатах кое-кто вошел во вкус, стреляя по своим президентам!


Глава 8

— Следующий! – Кириллов указал на женщину в брючном костюме.

— Гоподин Карпов, а где вы находились в момент покушения на президента США? — женщина посмотрела мне в лицо и замерла, фиксируя меня взглядом.

– А когда произошло это покушение? В какое время?

– Дату все знают, а время названо…около двадцати одного часа Вашингтонского времени. Где вы находились в это время?

– Как хорошо, что вы задали этот вопрос! – улыбнулся я, и женщина чуть нахмурилась. Похоже что она ожидала другой реакции — Кстати, встречный вопрос: а кто вам назвал это время? Вы что, были возле президента во время покушения? А что вы там делали, возле него? Держали в руке пистолет?

— Как вы смеете?! — женщина даже задохнулась от возмущения.

– А почему я не смею? Вы смеете задавать мне вопросы, а я вам – нет? У меня что, нет права задать вопрос? Мы ведь хотим установить истину! Вот я не знаю, в какое время произошло покушение, а вы откуда-то знаете. Что это значит? Возможно вы связаны с теми, кто совершил покушение?

— Мне дали информацию в администрации президента! — лицо женщины покрылось красными пятнами — Так где вы были во время покушения на президента?!

— Я находился среди нескольких сотен свидетелей, которые могут подтвердить, что я там был — широко улыбнулся я, глядя на то, как еще больше мрачнеет женщина -- Это был ночной клуб. Меня с моим секретарем Ольгой в него привезли охранники, выделенные мне секретной службой, и там мы провели весь вечер. Мало того, в клубе мы с ней участвовали в танцевальном конкурсе, и выиграли его! За что получили бочонок пива! И потом весь зал пил пиво за мой счет! Кстати, об этом даже в газетах писали. Теперь вы понимаете, как врет ваше Бюро Расследований? Какую игру они ведут? Им нужно списать покушение на какого-то постороннего человека, и лучше, чтобы это был советский гражданин. Ведь так приятно притянуть к делу Советское правительство! Это же удобно! Русские всегда во всем виноваты, это известно каждому «мудрому» (я сделал знак кавычек) американцу!

В зале прокатился хохоток, но больше смеялись наши журналисты. Американским явно было не до смеха.

– А теперь передадим слово нашим журналистам.

– Панкин. Главный редактор Комсомольской правды. Михаил Семенович, скажите, по вашему мнению, что является причиной покушения? Почему такая могучая и влиятельная организация как Эф Бэ Эр, вдруг как взбесившийся пес набросилась на своего хозяина? В чем причина?

Я задумался, а пока думал над ответом – зал ждал, замерев. Все смотрели на меня, будто ждали некого откровения. Эдакого супер-пупер открытия! А тут ничего такого особого…ничего сложного.

– Все прекрасно знают, что в США двупартийная система – республиканцы и демократы. Никсон входит в партию республиканцев. Чем отличаются эти партии? Да вот как-то сложилось, что в партию демократов входят все «ястребы», все, желающие воевать, разрушать, уничтожать. Все те, кто ненавидит Советский Союз. Все те, кто не желает улучшения отношений между нашими странами. Почему? А я поясню: демократы лоббируют интересы крупных оружейных корпораций. Этим корпорациям необходимо куда-то сбывать сделанное на их заводах оружие, а значит, им выгодно, чтобы в мире было нестабильно, чтобы постоянно висела угроза войны, чтобы по всему миру вспыхивали очаги вооруженных конфликтов. Им – чем ни хуже в мире, чем ни больше гибнет людей – тем лучше. Что же сделал Никсон, чтобы вызвать их гнев настолько, чтобы они пошли на такие действия? Чтобы спецслужба, глава которой фактически находится на службе у демократов, приняла решение устранить своего, народно избранного президента? А он попытался наладить отношения с Советским Союзом. Известно, что на май этого год был назначен визит президента США. На встрече с Генеральным секретарем КПСС должны были быть достигнуты договоренности об ограничении стратегических вооружений, а что это значит? Это значит, что напряженность в мире снизится, что не нужно будет столько оружия, нельзя будет запугивать конгресс США войной с СССР и выбивать из государства все новое и новое финансирование закупок оружия. Прибыли упадут, оружейные магнаты заработают меньше денег. И потому было дано указание собирать компромат на президента Никсона. А когда компромата не оказалось, и когда Никсон понял, что его собираются любым способом очернить, попытался противодействовать Гуверу и его банде – его попытались убрать физически. Надеюсь, что у них ничего не вышло, что Никсон оправится от ранений и разберется с врагами США и всего мира! Под ними сейчас просто огонь горит, как в аду под сковородами! Они вертятся, пытаются выкрутиться, свалить вину на кого-то другого, а если не выйдет – убрать тех кто причастен к заговору. Уверен, скоро по Штатам пройдет волна убийств, исчезновений – будут убирать всех, замешанных в государственном преступлении.

– Следующий! – объявил Кириллов и показал на крепкого мужчину с плакатиком «Лос Анджелес Таймс». Мужчина не вставая взял из рук девушки микрофон и сходу ринулся в бой:

– Скажите, мистер Карпов..ходят слухи, что это вы сдали Гувера и его помощников президенту Никсону! Откуда вам стало известно от заговоре, и нет ли тут руки Москвы? Возможно это КГБ передало Никсону сведения о начинающемся заговоре? У КГБ есть шпион в ФБР?

– Извините…это странные вопросы – улыбнулся как можно более открыто – Откуда мне может быть известно – есть ли шпион КГБ в недрах ФБР?! Я-то откуда это знаю?! А если бы и знал, неужели я бы вам озвучил это на весь мир? То есть вы задали вопрос только лишь для того, чтобы обвинить Советский Союз в том, что он сунул нос в ФБР? Ну ладно – предположим, что такой агент там есть. Я сказал – предположим, в порядке бреда! Есть там агент, или его нет – мне не известно! Так вот: если он там есть, и агент узнал, что Никсона хотят уничтожить, и передал сведения в КГБ, и КГБ сообщил Никсону – разве ЭТО плохо? Один глава государства предупредил другого, что в недрах спецслужбы зреет заговор! Попытался спасти вашего, американского, всенародно избранного президента! Разве это не доказывает чистоту помыслов советского руководства? Разве не доказывает, что мы не хотим войны, мы не хотим зла Соединенным Штатам? Мы, советские люди, постоянно говорили и говорим – мы не хотим войны, мы не хотим вражды с Соединенными Штатами! Мы хотим дружить! Мы хотим торговать, ездить друг к другу в гости, мы хотим открыть границы для гостей! Для добрых гостей, которые идут к нам с дружбой, а не приезжают на танках! Вы сами подумайте – если уж такое «страшное» (сделал знак кавчки) КГБ пытается спасти вашего президента – может оно и не такое уж страшное? И Советский Союз – не вселенское зло, а люди, которые пытаюся протянуть вам руку дружбы! Так не кусайте эту руку! Пожмите ее! И вы не пожалеете. Никто не пожалеет! Кроме капиталистов, зарабатывающих свои деньги на крови людей. На войнах и смертях.

– Следующий! Вот, дама с табличкой «Дейли Ньюс». Пожалуйста, вопрос!

– Мистер Карпов…о вас ходят странные слухи. Поговаривают, что вы обладаете даром предвидения. Это не вы ли сдали заговор Гувера президенту Никсону? Возможно потому вас и пытались убить?

Ох ты ж…вот это она врезала! Точнехонько в самое что ни на есть место! Долбанула, так долбанула! Но ничего…выкрутимся.

– Мало ли какие ходят слухи? – улыбнулся я как можно более лучезарно – Сами-то вы во все слухи верите? Может и верите. Допускаю, что и Гувер верит. Вот ему какие-то умники и напели, что некий Карпов провидец и сдал заговор! Заговорщики могли активизироваться и ускорить процесс, и в первую очередь убрать меня, чтобы я их не выдал. Это если следовать вашей версии! Конечно же, я никакой не провидец! Могу в этом поклясться на библии, если надо! И кстати – некоторое время назад ваш коллега тут же утверждал, что этот заговор сдал КГБ, у которого в ФБР сидит некий агент. Так чему верить? Вашей версии, или версии этого господина?

– Следующий! – улыбнулся Кириллов, блеснув зубами – Литературная газета? У нас сегодня просто офицерский батальон – Панкин, Чаковский! Пожалуйста, ваш вопрос!

– Здравствуйте, Михаил Семенович – мужчина в очках, взгляд умный, цепкий. Этому палец в рот не клади!

– Здравствуйте, Александр Борисович – улыбнулся я – Очень приятно, что такой занятой человек сумел найти время чтобы встретиться с простым писателеми-фантастом. ( В зале захохотали – мол, нашелся, простой!)

– Вот хочу у вас спросить, Михаил Семенович… – Чаковский не улыбался, был абсолютно серьезен – Почему вы растрачиваете талант на эту ерунду? На сказки? Почему не напишете что-то серьезное? Разве вас не интересует подвиг нашего народа в построении социализма? Подвиг людей на Отечественной войне? А вы что пишете? Зачем? Кому?

Ага…тяжелая артиллерия пошла! Вот почему сам приехал. Интересно, кто его надоумил? Чтобы человек такого уровня приехал сам, задавал вопросы, как простой журналист…не верю в это. Чье-то задание, точно. Гришин? Суслов?

– Ну как я могу соревноваться с таким могучим писателем как вы, Александр Борисович…вот и пишу сказки – усмехнулся я – Но почему вы против сказок? Вам не нравятся сказки? Во всем мире сказки очень популярны, у нас в стране – тоже. В них бичуется зло, превозносится добро, что, это плохо? Почему вы хотите загнать людей в одну колею? Не хотите дать им просвета, радости, ярких красок? Да, я преклоняюсь перед подвигом нашего народа в Отечественной войне. И глубоко уважаю писателей-фронтовиков, и вообще коллег, которые пишут о войне. Это нужно и важно. Но разве не важно еще и дать людям отдых? Дать людям радость погружения в иной, красивый, яркий мир? Вот вы, в Литературной газете – зачем сделали шестнадцатую полосу такой, какая она есть? Зачем вам там юмор? Почему бы не заполнить газету только лишь серьезными материалами?

– Вы передергиваете – слегка стушевался Чаковский – Газета должна охватить как можно более широкие слои населения. Человек купил газету из-за шестнадцатой полосы, а потом прочитает и серьезные материалы! А вы что делаете? Массовое изделие на потребу толпе?

– Человек купил мою книгу из-за драконов на обложке, а потом, вчитавшись, обнаружил в книге мораль. Вы учите морали одним образом, я – другим. Но цель-то одна и та же! Вы посмотрите – книжные магазины забиты тусклыми, серыми книгами, которые не хочется покупать! Так может лучше бы эти писатели подали свои идеи в более удобоваримой форме? И тогда люди бы их приняли, захотели прочитать? Ох уж это извечное пренебрежение к фантастике, как к вторичной литературе на потребу толпе! Почему вы, товарищ Чаковский, так не уважаете советский народ? Почему вы его унижаете?

– То есть?! – Чаковский вытаращил глаза – Как это – не уважаю?! Вы чего такое говорите?!

– А то, что вы считаете народ глупым, считаете его толпой, которая не разбирается, которой надо навязывать! Мне кажется, вы закоснели в своем высокомерии «настоящих интеллигентов» (кавычки руками), которые только одни и разбираются, что нужно дать народу! Большую Литературу! Вы беспрерывно поучаете людей, а может просто писать для них? Делать так, чтобы их жизнь была интереснее и ярче? Знаете, вот все у нас так происходит. Помню читал о летчиках, наших и французских. Как наши летчики-истребители дежурили, ожидали вылета, и как французские. Наши угрюмо сидели в дежурной комнате и глядя в стену ждали вылета. Никаких тебе книжек, никакой музыки – сиди и жди, и думай о высоком. У французов играла музыка, они пили чай, читали книги. И никто не считал, что это плохо. Почему же такие как вы постоянно пытаются отнять у народа радость? Почему мы должны все угрюмо сидеть и думать только о соцсоревновании и о том, как спасти мир? Риторические вопросы. Уважаемый Александр Борисович! Мы делаем одно дело. Только обертка у наших идей разная. И вы бы могли в этом убедиться, если бы прочитали хоть одну мою книгу. А вы ведь не читали, я знаю. Вы умный человек, и не стали бы так на меня наседать, если бы были в курсе, о чем я пишу. Впрочем – это ваше дело, читать, или не читать.

– Пожалуйста, вопрос… – Кириллов указал на небольшую девушку в очках, типичную «серую мышку». Плакатика у нее не было.

– Нью-Йорк Геральд Трибьюн. Мистер Карпов, скажите, почему вас не заключили в тюрьму, когда вы вернулись в СССР? И вообще – каким образом вы вернулись, если не проходили никакие пограничные пункты? Вы баснословно богатый человек, если не ошибаюсь, ваше состояние превысило двести пятьдесят миллионов долларов (зал загудел – то ли удивленно, то ли возмущенно, то ли все вместе и сразу). У вас американское гражданство – почему вам его дали? И как советское правительство допустило, чтобы у гражданина этой страны было два гражданства, и одно – страны, потенциального противника!

Вот тебе и мышка. Вот это она прошлась по моим болевым точкам! И в самом деле – как я тут оказался?

– Сразу скажу насчет моих денег – улыбнулся я – Да, заработал. Хорошо заработал. На моих книгах, на моих боях с Мохаммедом Али. Я тренировался, рисковал, дрался. И получил за свою работу. Я придумывал, писал книги, и на них заработал. А что такого? Разве я что-то украл? Разве в Штатах зарабатывать не позволяет закон? А гражданство мне дали потому, что я попросил – так мне было удобнее делать свой бизнес в вашей стране. И спасибо, что ваш президент позволил мне это самое гражданство получить. Как я оказался в своей стране? Умолчу, чтобы не подвести людей. Нашлись хорошие люди, которые переправили меня в Союз. Да, я нарушил закон США, и как гражданин США, готов за это ответить. Потом. Когда ситуация разрядится. И если окажется, что спасение от смерти есть преступление. Суд решит.

– Но это только ваши слова! Где свидетельство, что вас пытались убить? – завопила «мышка», тараща на меня свои обманчиво беспомощные глазки.