1972. Родина
Часть 31 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Выйдя к машине, вдруг обнаружил возле нее двух милиционеров и патрульный уазик с металлическим верхом. Менты подозрительно на меня посмотрели, особенно на сверток женской одежды в моих руках, и тут же пошли мне навстречу, заходя справа и слева:
– Здравия желаю, гражданин! И что вы тут делаете? С какой целью остановились? Что несете? Документики можно ваши?
– В машине документы – похлопал я себя по груди – Открою, и достану.
– А откуда у вас женские вещи? – продолжал подозрительно рассматривать меня сержант – Что вы делали в лесу?
– Сержант, это не ваше дело – что я делал в лесу! – отрезал я, уже раздражаясь прилипчивым патрульным – Сейчас я достану документы, и мы все уладим.
– Стоять! – вдруг скомандовал сержант, и цапнул кобуру на поясе – Откуда у тебя кровь?!
Я посмотрел – и правда, кровь на руке. Похоже, наткнулся на ветку и сам не заметил. Ну вот, понеслось! Сейчас еще в маньяки запишут.
– Это моя кровь – вздохнул я – наткнулся на ветку – Сержант, повторяюсь, я сейчас достану мои документы, и вам покажу! Я полковник КГБ!
– Полковник? – усмехнулся сержант – а я балерина Уланова! Брось сверток! Руки вперед! Сытин, наручники!
Я аккуратно положил сверток на капот «волги», и протянул руки вперед. Тот, кого сержант называл Сытиным – младший сержант, здоровенный рыжий парень – приблизился, поигрывая наручниками и улыбаясь. Похоже, что он наслаждался своей силой и властью. Глупцы, разве так можно работать? Ну почему бы и в самом деле вначале не посмотреть документы? Почему надо вот так, глупо, бездарно и опасно?
Когда наручники уже были готовы опуститься мне на руки – я ударил. Коротко, точно – в солнечное сплетение. И пробил. Сытин рухнул, получив мгновенный нокаут. К чести сержанта надо сказать, что он даже успел выдернуть пистолет, что впрочем ему никак не помогло. Пистолет вылетел у него из руки, а хлесткий удар в скулу выключил его сознание. Готово.
Я осмотрелся по сторонам – нет ли свидетелей? Но дорога была пустынна. И тогда по очереди оттащил ментов в их уазик, и усадил на передние места. Тяжелые, сволочи, попыхтел, пока тащил. Но дотащил. А дотащив, взял наручники и сцепил руки незадачливой парочки. Вот какой черт понес их проверять мою «волгу»? Пусть теперь попробуют расцепиться! Говорил вам– покажу документы, так чего тогда докопались?! Пистолет бросил под ноги хозяину, предварительно стерев с него свои отпечатки пальцев. Особой нужды в этом не было – просто привычка.
Открыл «волгу», бросил на заднее сиденье сверток одежды, сел за руль и не мешкая отправился восвояси. До дома доехал за те же самые пятнадцать минут. Загнал «волгу» в гараж и отправился в квартиру Зины – пустынную квартиру, в которой теперь не будет никого по крайней мере с год. Нужно было привести все в порядок – выбросить ненужные скоропортящиеся продукты, или забрать с собой – чего им пропадать? Как забрать? Да просто. Я решил ехать на машине. Нет, не на машине Зины. «Волга» пускай стоит здесь и дожидается хозяйку. Я поеду на жигуленке, который стоит в соседнем гараже. Моем жигуленке, купленном еще в «Березке». По приезду подарю его Ольге – за верную службу. Пусть радуется. Хранить только его негде, придется на улице ночевать. Да ну и черт с ним…
Хмм…а может не брать? Может пусть стоит? Позвоню Катерине, скажу, чтобы пришла и забрала продукты, а сам поеду на поезде. Чего мне с этим жигуленком возиться? Геморрой один. Пусть себе стоит в гараже – каши-то не просит. Да и целЕй здесь будет. Может когда-нибудь и пригодится. А не пригодится – да и черт с ним, пусть сгниет.
Нашел бумажку с номером Катерины (Зина оставила), позвонил. Она взяла трубку, и я сказал, чтобы Катя пришла – я хочу выдать ей премию за уход, а еще, чтобы забрала продукты. Сказал, что Зинаида Михайловна с Мишей уехали за границу – я отправил ее в лучшую клинику на лечение, и сопровождает Зину моя сотрудница Настя. И нам обещали, что Зинаида Михайловна будет жива и здорова, и через год вернется. Ну а что – почти правда, все так и есть. Договорились, что Катерина скоро придет и заберет продукты. Ну и премию – само собой. Судя по голосу, она была ужасно довольна.
Спустя минут сорок раздался звонок в дверь. Я поспешил открыть, распахнул, и…уткнулся взглядом в пистолетный ствол. На лестничной площадке стояла целая толпа – человек семь, не меньше. Трое в гражданской одежде – один из них как раз целился в меня из «макарова» (остальные держали их наготове), и четверо в ментовской форме. Двое – те самые сержанты, которых я приголубил возле Гусельского моста.
Похоже я недооценил этих парней – они умудрились не только запомнить номер «волги», но еще и пробить его по картотеке, собрать толпу народа и поехать на захват! Времени-то прошло всего ничего, как успели? Видно я был слишком плохого мнения о правоохранительных органах этого времени. Если захотят – умеют работать!
– Назад! Стрелять буду! – негромко сказал мужчина лет сорока, целясь в меня из пистолета, и было видно, что он стрелять умеет, и если надо – точно пальнет.
– В безоружного будешь стрелять? – весело спросил я, стараясь не смотреть в черный зрачок ствола, и шаря руками по нагрудному карману джинсовой рубашки в поисках удостоверения. Нашарив, достал, раскрыл его и показал оперативнику:
– Полковник КГБ Карпов. А вы кто такие?
– Сюда дай! – требовательно протянул руку опер, не опуская пистолета, и когда я протянул ему удостоверение глянул на него мельком и безапелляционно заявил – Фальшивка! Кого ты хочешь наколоть, козел?! Молод ты еще для полковника! Назад, сказал! Сейчас ляжку прострелю! Или лучше колено!
Я пожал плечами, отошел на пару шагов, вся толпа с шумом и топотом вломилась в квартиру, и тут же один из сержантов, увидев на стуле забытый мной сверток одежды Насти и Зины торжествующе завопил:
– Вот! Смотрите! Он тащил женскую одежду из леса!
Сержант потянул сверток на себя, я досадливо поморщился, ожидая, что сейчас произойдет, и оно произошло: из свертка на пол вывалились пистолет ТТ, «вальтер ППК», магазины к ним и узкий нож в наручных ножнах.
Это произвело эффект разорвавшейся бомбы: все сразу завопили, похватались за свои кобуры, и я даже слегка испугался – как бы опер от неожиданности не нажал на спусковой крючок. Но нет, не нажал, только напряженным, будто искрящимся от напряжения голосом приказал:
– Лечь на пол! Не двигаться!
– Я должен позвонить в управление КГБ – попробовал я урезонить опера – Здешнее управление, либо в Москву. Вы совершаете ошибку.
– Я знаю, что совершаю! – злобно – Что, сволочь, попался?! Куда ты дел убитых женщин?!
– Повторяю: я полковник КГБ. Мне нужно позвонить в управление – монотонно повторил я, внешне не выдавая своего раздражения – Вы совершаете ошибку и за это ответите!
А потом прыгнул вперед, одновременно уходя с вектора полета пули. Грохнул выстрел, из паркета выбило длинную щепу, а потом пистолет со стуком полетел в угол.
Мгновение! И опер оседает на пол после удара в солнечное сплетение – самый что ни на есть удачный способ обезвредить противника: и сотрясения мозга нет, и отключка обеспечена.
Ну а потом в толпу! Это только кажется, что толпой легче завалить человека. Это справедливо только тогда, когда он представления не имеет, как драться с несколькими противниками одновременно, да еще и в ограниченном пространстве. Толку-то, что они успели достать пистолеты? В кого стрелять? В своих? Тут такое мельтешение, что снести выстрелом башку своего соратнику – плевое дело! Даже я бы трижды подумал, прежде чем пусть в ход огнестрел в этой ситуации. В такой круговерти это невероятно опасно!
В общем, через несколько секунд все шесть человек лежали на полу в живописных позах, почти не подавая признаков жизни. Если не считать признаками жизни кровавые пузыри, вздувающиеся на носу, или мокрые штаны одного из сержантов. Расслабился в отключке, обычное дело. Бывает! Повешенные, например, и обделываются, а еще – кончают. И по легендам – там, где на землю падает их семя, вырастает магический корень мандрагоры, который страшно кричит, когда его выдергивают из земли. Чем убивает своего обидчика. Тьфу, не то время, и не то место, чтобы сейчас вспоминать о мандрагоре. Но что поделаешь? Такой уж у меня теперь мозг – он помнит все! Совсем – все!
Обошел бесчувственные тела, собрал оружие, отнес на кухню и покидал в мусорное ведро – к картофельным очисткам и бумажным оберткам. Покойтесь с миром! Затем пошел к телефону, и…наткнулся на Екатерину, с ужасом оглядывавшую поле боя.
– Это…это…это что такое?! – заикаясь спросила она, стоя в дверном проеме.
– Это мы так развлекались – ухмыльнулся я, и предложил – Идите на кухню, посидите. Мне надо сделать звонок. А то проблемы будут.
Екатерина на негнущихся ногах отправилась на кухню, а я набрал восьмерку, заказал номер и стал дожидаться, когда мне позвонит оператор межгорода. В местное управление звонить было дольше – пока я позвоню, пока они наберут Москву…лучше сразу, напрямую.
Звонок прозвенел через минуту, я взял трубку и после первых фраз коротко обрисовал ситуацию. Голос все выслушал, задал пару вопросов – например, какое именно РОВД на меня наехало, сколько человек, и что я им сказал. После этого голос мягко посоветовал мне оставаться на месте и не предпринимать никаких резких мер. И отключился.
Не знаю, какие он там резкие меры имел в виду, но во избежание «продолжения банкета», я добыл у прибывших ко мне придурков железные браслеты, и стащив тела вместе, связал их за руки устроив что-то вроде хоровода. И так оставил.
Кавалерия прискакала, когда нападавшие уже почти оклемались – они сидели на полу дружной компанией, матерно меня характеризовали и угрожали мне физической расправой, в том числе анальными карами. Входная дверь была не закрыта, так что ворвавшиеся в квартиру генерал, два полковника, майор и невидный человек в штатском получили доступ к телам нападавших легко и непринужденно. И тут же взялись за дело.
В считанные минуты ситуация была разрулена. Политые матом и обещаниями скорого погонного звездопада сотрудники милиции уныло слушали своего начальника УВД, вынужденного вместо решения государственных дел заниматься внушениями идиотам, которые не могут отличить подлинное удостоверение КГБ от фальшивки, и которые поставили под угрозу важнейшее государственное дело. А еще – придуркам, неспособным всемером справиться с одним-единственным безоружным человеком, имея на руках семь – «Вы слышите, ослы?! Семь стволов, придурки!» Я, кстати, принес с кухни мусорное ведро и поставил посреди комнаты, и уже освобожденные от оков менты уныло, с кислыми рожами копались в очистках и мокрых чайных «нифелях», разыскивая свой табельный ствол.
Менты вскорости были с позором изгнаны, с них взяты заранее приготовленные подписки о неразглашении. В том числе, кстати, даже с начальника УВД, уходившего из квартиры с выражением ненависти и отвращения на холеном лице. Неприязнь ментов к «соседям», находящимся через стенку УВД была общеизвестна. Кто ловит ментов-взяточников? Ясное дело – кто… Но и отказать «соседям» они не могут. Государственное ведь дело!
Последним ушел человек в штатском, представившимся майором КГБ Мироновым. Он спросил меня напоследок –есть ли у меня какие-то просьбы, пожелания, на что я ему ответил что есть у меня пожелание – обнаружить в кассе аэропорта билет на самолет на сегодняшний вечер. Он меня заверил, что билет будет готов, и как только я прибуду в аэропорт – сразу получу, а затем распрощался. Ну и все. Приключение на этом закончилось.
Ну а я пошел к трясущейся на кухне Екатерине, и выдал ей три пятидесятирублевых билета Госбанка СССР с пожеланием забыть все, что она сегодня видела, и возможно – слышала. Для ее же блага. Потом загрузил ей сумки всеми продуктами, что нашлись в доме, и она ушла покачиваясь от тяжести, как полный грузовой пароход, счастливая, будто выиграла в лотерею. Кстати – у нее были ключи от квартиры, я их забрал. Надеюсь, слепков не сделала. Шутка? Угу…смешно до слез.
Самолет в семь часов – что делать до семи? Если только поспать… Или погулять по городу.
Погуляю, точно. Быстро собрался, обулся и пошел из квартиры. Честно сказать – сидеть здесь не хотелось. Стены этой квартиры были пропитаны болезнью, безнадегой. Пусть отдохнет квартирка, пусть вытравит из себя болезнь. Уверен – с Зиной на той стороне все будет хорошо. Я все просчитал, и ошибки быть не может.
А на улице уже по-летнему жарко! По Чернышевского едут троллейбусы из Заводского района, автобусы, народ гуляет – беззаботный, нарядный! Девчонки в суперкоротких юбчонках – еще немного и трусики увидишь. Парни в смешных расклешенных штанах – у особо продвинутых по краю вшиты металлические гребенки «молний», чтобы не обтрепывались. «КлешИ», так их сейчас называют – тридцать сантиметров шириной. Задница и ляжки в обтяжку, внизу клеши тридцать сантиметров, приталенные, ушитые рубашечки – крутые парни!
На меня смотрят с завистью – ну как же, в фирмЕ! Потертые джинсы «Леви Страусс», или в просторечии «ЛевисА», джинсовая рубашка, на плече (я ее держу за петельку) – джинсовая куртка. Крутой чувак внатури!
А мне смешно. Для моего времени мой наряд – это только в огороде ковыряться. Или в лес за грибами ездить. А тут…крутизна! Такие штаны, «фирмА», стоят не меньше двухсот пятидесяти рублей, а может и больше. И это при нормальной средней зарплате в сто пятьдесят рублей. Про куртку и говорить не буду – хрен укупишь! И рубашка джинсовая с лейблом – отпад! Мне только солнцезащитных очков с этикеткой на стекле «очка» не хватает – совсем был бы клевый чувак.
Сел в троллейбус первый номер (он на вокзал идет) у кинотеатра «Искра» – кинотеатр еще работает, да еще как работает – у кассы очередь пацанов и девчонок. Что там сейчас идет? О! «Анжелика маркиза ангелов»! Крутое кино, то-то столько народа туда ломится. Лаажаа…но круто.
В троллейбусе душно, пахнет потом и какой-то еще кислятиной – как наблевали. А что, может и наблевали – развезло на жаре со шмурдяка. Народу втиснулось – невозможное количество, прижали к металлическому поручню – не вздохнуть. Надо бы передать на билет, но даже в карман залезть большая проблема. Ну и черт с ним! Проеду безбилетником, авось не попадусь!
Ха! Кстати! Какие билеты?! Я же с удостоверением! Тьфу ты…забыл! Это в моем времени кладут с прибором на людей с удостоверением МВД или ФСБ, а тут – бесплатный проезд! Мелочь, а приятно.
Площадь Революции. В моем времени она стала Театральной площадью, но честно сказать – за эти годы ничуть не изменилась – только названием. Так же стоит каменный Ленин, указующий перстом в светлое будущее («Вот они где суки спрятались!»), так же его окружает частокол голубых елей. Пахнет нагретой хвоей, политой из шланга землей, цветами, название которых я так и не удосужился узнать – они всегда росли и растут на всех клумбах Саратова. Герань?
Через дорогу, от Института Геологии и Геофизики слышится визг детишек. В фонтане купаются, точно! Когда-то и я в этом фонтане купался, а мама стояла рядом и смотрела, как я, счастливый, ползаю по дну среди таких же радостных спиногрызов. Господи, как давно это было! У меня даже комок к горлу подкатился. Может сейчас и я там ползаю? И мама стоит у бассейна и смотрит на меня с улыбкой на добром родном лице?
Уйти. Скорее уйти. Пойду на проспект Кирова, там пройдусь. В кафе-мороженое посижу. А может лучше на набережную? Или на пляж, искупаться?
Странно так…впервые за долгое время я один. Совсем один. Никого рядом! Никого из знакомых. В этом даже что-то есть, хотя странно это ощущение пустоты…отвык, да.
До вечера бродил по городу. Смотрел, вспоминал, улыбался, грустил. Зашел в кафе на углу Братиславской и проспекта, купил себе вкуснейших чебуреков, брызжущих соком, мяса с картошкой в горшочке – поел. Сущие копейки, и вкусно – как…как в юности. Эту чебуречную знают все коренные саратовцы. Все студенты.
Зашел в Дом книги напротив чебуречной – главный книжный магазин города, спросил книги Карпова. На меня посмотрели как на идиота и сказали, что на книги Карпова пишутся в очереди, а как только книги поступают в продажу – тут же расходятся по записи.
Посмеялся по себя. С одной стороны это печально – книг печатают меньше, чем нужно, а с другой…приятно осознавать, что твои книги расходятся даже не как горячие пирожки, а как…хмм…не знаю, с чем сравнить. Как финский сервелат! Вот! Только из-под полы, да блатным. Или втридорога.
Билет на самолет в кассе имелся, и даже оплачивать его не пришлось. Получил, подождал немного, и тут же пошел на регистрацию. И скоро уже летел в ЯК-40, самолете менее шумном, но мало чем отличающемся от АН-24. Если только скоростью? Он точно был побыстрее, чем его поршневой собрат.
Когда объявили, что пассажиры могут пройти на выход, и я начал спускаться по трапу, тут же обратил внимание на знакомую машину, стоявшую чуть поодаль от самолета. Да, это была «моя» волга, и водитель сделал мне приветственный жест рукой. Я пошел к нему, поздоровался, и водитель сообщил, что товарищ Семичастный ждет меня в своем кабинете прямо сейчас. Я бросил сумку с вещами на заднее сиденье машины, водитель шлепнул на крышу синий фонарь «мигалки» на магните, и «волга» с визгом шин сорвалась с места, направляясь к воротам для специального транспорта.
Через сорок минут я входил в кабинет Семичастного.
– Привет! – кивнул он мне, указывая на стул возле стола совещаний – Ну что же, рассказывай о своих подвигах!
Я вздохнул и начал свой рассказ – все, с самого того момента, как вошел в дом Зинаиды. Когда закончил говорить, Семичастный с минуту молчал, потом недоверчиво помотал головой:
– А ведь ты никогда не говорил, что этот портал работает.
– А вы не спрашивали – пожал я плечами.
– И что теперь получается, у нас есть ход в другое время? В другой мир?
– У вас – не знаю – ухмыльнулся я – А у меня есть.
– Наглец ты, Карпов! – устало вздохнул Семичастный – Так что этот проход нам дает?
– А ничего не дает – снова пожал я плечами – Ну сами смотрите: перетащить оттуда сюда ничего нельзя. Кроме самого себя. Кроме знаний. Работает он короткое время, раз в год. И активируется только моим присутствием. То есть – не будет рядом меня, не будет и портала. Без меня никто не сможет его открыть.
– Это я уже понял – снова вздохнул Семичастный – интересно, когда Настя вернется, сможет она рассказать – как там все изменилось в будущем? Есть ли результат наших усилий?
– Знаете…сдается мне, что ничего она не сможет рассказать – тоже вздохнул я – Нет-нет, вы чего такое подумали?! Она жива и здорова, она мой друг! Я не о том! Не так выразился! Дело в том, что я считаю – мы не можем повлиять на будущее в моем мире. Нет, опять не так! Наши действия по изменению будущего в этом мире никак не подействуют на настоящее в моем мире, понимаете? Это все равно как если бы где-то в квартире пробурили в стене дырку – как это мероприятие окажет влияние на квартиру двумя этажами выше? Никак. Это разные квартиры, совсем разные! Тут совсем другой вопрос…а с чего мы решили, что Настя и Зина отправились в мой мир? Вот что меня мучает все это время! В принципе у Зины альтернативы не было – ей или умирать здесь, или отправляться в другой мир. Но я не уверен, что их забросило именно в мой мир. До тех пор, пока они не вернутся – я не узнаю, что с ними произошло. И очень сильно себя ругаю – мысль о том, что все может быть не очень хорошо, что их может забросить в другой мир, пришла ко мне гораздо позже, уже после того, как портал схлопнулся выполнив свою задачу. Но что сделано, то сделано. Итак, вывод: портал существует. Куда ведет – не знаю. По логике – в мой мир, в мое время. Активируется только если я нахожусь в непосредственной близости от него – девушки ходили по месту, где находится портал и ничего не происходило, пока я не подошел максимально близко, так, чтобы меня туда не утянуло. Ну что еще…вещи не переходят. Кстати – вот оружие Насти (я выложил пистолеты и нож на стол).
– Оставь. Потом передашь ей – равнодушно отмахнулся Семичастный – когда вернется. Хорошо, что она пошла вместо тебя. Достойна награды. Выполнила приказ, выбрала максимально верное решение. Поезжай домой, отдыхай. Неделя отдыха тебе. Можешь съездить в Сочи. Или в Крым. Потом вызовем. На десятое июня назначен визит Никсона в СССР – ты должен присутствовать в обязательном порядке. Это условие американского президента. Давай, шагай!
И я пошагал. К светлому, так сказать, будущему.
Конец книги.