147 свиданий
Часть 21 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я ничего не отвечала ему — только смеялась.
Мы стали жить вместе через неделю, просто потому, что расставаться не хотелось. Через полгода мы поженились, через три — развелись.
Я вышла замуж за человека, который меня согрел, — но я не знала этого человека. Как написал Ваня в своей истории нашей встречи (я беру с его разрешения в книгу), мы были двумя детьми. А дети могут убить щенка или одноклассника. Я не встречала более жестокого человека по отношению ко мне, чем мой бывший муж. Я никогда ни с кем не была так жестока, как с ним. В какой-то момент я собралась и уехала жить и работать в Никола-Ленивец (за 200 км от Москвы; видеться стали только по выходным). Там тогда всё только начиналось: фестивали, события, я постоянно ехала на горящем велосипеде по горящему полю — с горы, и волосы у меня на голове горели. Он звонит — я не беру. Я не беру — он звонит. Через четыре дня вспомнила, что у меня муж есть. Как-то приезжаю в Москву без предупреждения, открываю своим ключом. Он сонный, растерянный, хоть и довольный. После душа волосы расчесываю и с расчески волос снимаю — такой длинный, светлый, кажется, вьющийся. Вернулся мне, думаю, волос-то.
Что, думаешь, я сделала? Скандал? Ха-ха)))) Не знаешь меня. Ни слова — я не сказала ему ни слова.
Смыла в унитаз, завтрак приготовила — и обратно на работу поехала.
Всё было у нас, чтобы быть счастливыми, — и всё, чтобы быть несчастными (как и у тебя, и у него, и у каждого). Мы рылись не в том мешке и доставали из него поочередно: наркотики и религию, трудоголизм и апатию, депрессию и кураж. Мы не знали, как непросто двоим сойтись, мы были самыми небережными и небрежными. Мы думали, что станем семьей, но были двумя чужими друг другу людьми, испытывающими себя и друг друга, согревающимися друг о друга, обжигающими друг друга, отталкивающими, не отпускающими. С треском всё в том костре горело: уважение, доверие, безопасность.
Уже за всеми пределами, за горизонтом, за гранью — через три года он вошел в комнату и сказал:
— Прости, что у меня не получилось.
И я ответила:
— И ты меня прости.
Но никто из нас не смог: ни друг другу, ни себе. Я не смогла.
90.
Из интервью «Афиша Daily»:
«Мне часто пишут девочки из Татарстана: мол, я ломаю стереотипы. И я до сих пор не могу понять, какие именно. Потому что вообще-то я не хочу ничего ломать, мне просто хочется быть вдвоем, и я ищу своего человека. Так как я решилась делать это открыто, то писать о своей жизни тоже довольно естественно. Мне говорят: «Ты сериал» или «Я думаю, что знаю тебя всю жизнь», но это неправда. Вы не знаете меня, и я не сериал. Моя книга — сериал.
Мне прекрасно живется одной, мне очень интересно в этом мире, я хорошо себя здесь чувствую. Мне просто хочется быть вдвоем. Я не до конца понимаю природу этого желания.
Но во мне есть очень сильная предрасположенность к тому, чтобы жить в семье. Мне нравится быть замужем. Я думаю, что тут важно еще, насколько мы сами — я и человек, которого я выберу и который выберет меня, — сможем сделать свою жизнь интересной, насколько мы будем доверять друг другу, насколько бережны мы будем друг к другу. Я думаю, что мне будет очень хорошо жить в семье и человеку, который будет рядом со мной, тоже будет очень хорошо. Но это не будет такая семья, в которой женщина подчиняется, слушается и боится. Это будет семья, в которой двое доверяют, уважают и любят друг друга».
91. Письмо бывшего мужа
Этот текст написал Ваня, мой бывший муж, – обо мне, о нас. Публикую с его разрешения.
Честно говоря, до сих пор я боялся вспоминать об этом периоде жизни. Поэтому моя бывшая жена Радмила Хакова уже опередила меня на 147 свиданий, а я всё еще вспоминаю наше первое.
Дела у меня шли в гору. Я бросил курить, начал бегать по утрам и получил приглашение работать на телевидении. Молодой и дерзкий, я приходил на любую вечеринку, выбирал самую красивую девушку и начинал вести себя так, будто больше никого вокруг нет.
— Что вы пьете? Хотите я сделаю кайпиринью? — и доставал из рюкзака бутылку бразильского рома. Тогда я не ходил на вечеринки с пустыми руками.
Самая красивая девушка — Радмила — была в соседней комнате и не очень мною интересовалась. Я освоился на кухне, давил лаймы с сахаром, дробил лед, раздавал девушкам бокалы с готовым коктейлем. Не так сложно оказаться в центре внимания, если у тебя бутылка кашасы.
— Можно и мне, пожалуйста? — наконец подошла Радмила.
Черные глаза смеются, но голос серьезный. Когда она улыбается, кончик носа тянется вправо, как у хитрого ребенка. Ее голос вибрирует в груди, всего пара слов — и я влип. Радмила лучше всех поймет любую мою историю и будет смеяться самым звонким смехом, и нечего метать бисер перед остальными.
— Меня обучил рецепту этого коктейля один бразилец. Правда, дело было в Перу, но бразилец был настоящим, он объездил всю Латинскую Америку и даже участвовал в паре революций.
Чем глубже я вязну в густом сиропе ее голоса, тем громче жужжат крылья. Я всё еще пытаюсь произвести впечатление, хотя кто-то уже всё решил за нас двоих, и эти попытки явно лишние. Кто решил? Явно не я, и, возможно, даже не Радмила. Каждую нашу встречу она говорит, что вот эта будет последней.
Мы вместе наблюдаем события жизни.
Вот я говорю своей тогдашней подруге, что ухожу. Вот снимаю комнату в квартире вместе с двумя товарищами. Вот покупаю широкий матрас в «Икее», чтобы спать на нем с ней. Радмила ко мне не ходит, и мы спим на ее узкой кровати. Потом мы едем в Абхазию — над головой звезды — рядом любимая женщина — что нужно для счастья — я делаю предложение.
Мы поженились, штамп в паспорте был настоящим, а мы оказались двумя детьми. Дети могут убить кошку или одноклассника. Дети жестоки, потому что сами еще не чувствовали боли. Мы с Радмилой достали перочинные ножички и ковыряли друг в друге, пока не забыли, что вообще делаем вместе.
Помню, ко мне в гости пришел мой друг Костик, ветеринар. Мы изрядно выпили и решили помочь нашему царственному коту Барсику. Его густая рыжая шуба свалялась в колтуны, он изнемогал от жары, валялся тряпкой на полу или взрывался в коротких приступах бешенства. Барсику не нравилась шумная машинка для бритья, он яростно царапался, и тогда Костик вкатил ему укол наркоза. Полночи мы сбривали его колтуны, оставили только кисточки на лапах и хвосте. Кот окончательно проснулся только к утру и ходил знакомыми тропами, слегка покачиваясь. Радмила была в ярости.
Иногда мне кажется, что наша свадьба тоже была плохо подготовленной операцией. Только мы всё сделали сами: страдали от жары, кололи себе наркоз, зачищали шубу, шатались после долгого сна и долго не могли понять, почему самые нежные места на коже больше не прикрыты.
Двоим вообще трудно сойтись вместе. Но ты-то уж всё об этом знаешь — после 147 свиданий.
92.
Ко мне тут Тот Самый Чиновник (давайте звать его ТСЧ) со дня на день летит на свидание (чуть ли не завтра). Я разволновалась было, волосы красить ночью чуть не поехала, а потом подумала: ДА ЛАДНО. Всё равно вряд ли я похудею и кардинально улучшусь за сутки. К тому же он вообще лысый. И если мы полюбим друг друга, то уж вряд ли за тщательно прокрашенные корни.
***
Собираюсь на спид-дейтинг в Казани (через полчаса). Очень страшно. И еще выгляжу вызывающе, так как иду прямо со дня рождения подруги (очень светского дня рождения очень красивой подруги) Юли в Третьяковской галерее, куда приказано было прийти в перьях, и я в перьях.
***
Я на месте, и на меня все смотрят.
93. Список вопросов для свидания
О чем ты спрашиваешь, когда хочешь знать, кто перед тобой? Как ты задаешь этот вопрос: «Кто ты?»
О чем ты говоришь, когда хочешь, чтобы тот, кто перед тобой, узнал, кто перед ним?
Ты спрашиваешь:
— Чем ты занимаешься?
Или:
— Когда тебе было в последний раз по-настоящему страшно?
Ты спрашиваешь:
— Ты когда-нибудь брал на руки раненое животное?
Или:
— В каких странах ты был?
Ты спрашиваешь:
— Какой ты друг для своих друзей? Что они ценят в тебе? А ты в них?
Или:
— Какой твой любимый ресторан?
Я спрашиваю:
— Что ты ищешь на самом деле, когда ищешь человека? Что ты хочешь в нем найти?
***
Я в Казани. В городе меня узнают в кафе и на улице, это удивительно и чаще всего приятно (спасибо тем, кто искренен и свободен в том, чтобы подойти).
На той неделе многие испугались, что я вернусь к бывшему мужу Ване и книжке конец. Вижу, все готовы обрадоваться за меня в любой момент)))
ТСЧ (Тот Самый Чиновник) шлет подарки и держит очень комфортную дистанцию: не исчезает, но и не надоедает. О свидании договорились предварительно на 14 мая.
Каждый день пишет Иисус (его зовут Манучар, он из Тбилиси, и он очень красивый). Он пишет: я хочу приехать, я учу русский, расскажи мне всё о себе, не пропадай, я верю, у нас получатся отношения и это было не просто так. Посмотрим, Манучар, хватит ли нам твоей веры.
Настроение переменчивое. Между событиями, годными для книги, живу в режиме энергосбережения: просто поддерживаю жизнедеятельность, но не очень активно. Знаете, эти простые вещи: сон, еда, свежий воздух, психотерапевт, дом, коты, только свои люди. Каждый выход наружу — небольшой и пассивный стресс. У людей, встречающих меня, есть ожидания, что я стану говорить о личном. У меня есть раздражение по этому поводу, будто бы люди ждут, что закружится карусель, колокольчики зазвенят и я стану их развлекать, а мне просто хочется посидеть в тишине, может быть даже, чтобы меня никто не замечал, ну вот я и сижу — неделю в кафе просидела, в дальнем углу, а теперь — в маленьком новом (первом моем) доме.
Но, сидя дома, любовь не встретишь — не то чтобы в очередь выстроились по улице Жуковского кандидаты с бриллиантовыми кольцами в бархатных коробочках, так что в воскресенье прямо со дня рождения своей светской подруги Юли я поехала на спид-дейтинг — это формат вечеринки, где на знакомство дается 7 минут и по звонку происходит смена партнера.
Собираюсь и понимаю, что переодеться не успеваю (а я так ярко оделась еще, как назло), и самые модные девочки в городе (всем привет) говорят обо мне при мне в третьем лице:
— Да ну кого она там встретит?
— Ну почему. Вот она же туда идет, значит, и парень какой-то классный тоже может туда пойти.
— Ну она же из-за книги туда идет.
— Ну она же пишет ее потому, что ищет пару, — не наоборот.
Мы стали жить вместе через неделю, просто потому, что расставаться не хотелось. Через полгода мы поженились, через три — развелись.
Я вышла замуж за человека, который меня согрел, — но я не знала этого человека. Как написал Ваня в своей истории нашей встречи (я беру с его разрешения в книгу), мы были двумя детьми. А дети могут убить щенка или одноклассника. Я не встречала более жестокого человека по отношению ко мне, чем мой бывший муж. Я никогда ни с кем не была так жестока, как с ним. В какой-то момент я собралась и уехала жить и работать в Никола-Ленивец (за 200 км от Москвы; видеться стали только по выходным). Там тогда всё только начиналось: фестивали, события, я постоянно ехала на горящем велосипеде по горящему полю — с горы, и волосы у меня на голове горели. Он звонит — я не беру. Я не беру — он звонит. Через четыре дня вспомнила, что у меня муж есть. Как-то приезжаю в Москву без предупреждения, открываю своим ключом. Он сонный, растерянный, хоть и довольный. После душа волосы расчесываю и с расчески волос снимаю — такой длинный, светлый, кажется, вьющийся. Вернулся мне, думаю, волос-то.
Что, думаешь, я сделала? Скандал? Ха-ха)))) Не знаешь меня. Ни слова — я не сказала ему ни слова.
Смыла в унитаз, завтрак приготовила — и обратно на работу поехала.
Всё было у нас, чтобы быть счастливыми, — и всё, чтобы быть несчастными (как и у тебя, и у него, и у каждого). Мы рылись не в том мешке и доставали из него поочередно: наркотики и религию, трудоголизм и апатию, депрессию и кураж. Мы не знали, как непросто двоим сойтись, мы были самыми небережными и небрежными. Мы думали, что станем семьей, но были двумя чужими друг другу людьми, испытывающими себя и друг друга, согревающимися друг о друга, обжигающими друг друга, отталкивающими, не отпускающими. С треском всё в том костре горело: уважение, доверие, безопасность.
Уже за всеми пределами, за горизонтом, за гранью — через три года он вошел в комнату и сказал:
— Прости, что у меня не получилось.
И я ответила:
— И ты меня прости.
Но никто из нас не смог: ни друг другу, ни себе. Я не смогла.
90.
Из интервью «Афиша Daily»:
«Мне часто пишут девочки из Татарстана: мол, я ломаю стереотипы. И я до сих пор не могу понять, какие именно. Потому что вообще-то я не хочу ничего ломать, мне просто хочется быть вдвоем, и я ищу своего человека. Так как я решилась делать это открыто, то писать о своей жизни тоже довольно естественно. Мне говорят: «Ты сериал» или «Я думаю, что знаю тебя всю жизнь», но это неправда. Вы не знаете меня, и я не сериал. Моя книга — сериал.
Мне прекрасно живется одной, мне очень интересно в этом мире, я хорошо себя здесь чувствую. Мне просто хочется быть вдвоем. Я не до конца понимаю природу этого желания.
Но во мне есть очень сильная предрасположенность к тому, чтобы жить в семье. Мне нравится быть замужем. Я думаю, что тут важно еще, насколько мы сами — я и человек, которого я выберу и который выберет меня, — сможем сделать свою жизнь интересной, насколько мы будем доверять друг другу, насколько бережны мы будем друг к другу. Я думаю, что мне будет очень хорошо жить в семье и человеку, который будет рядом со мной, тоже будет очень хорошо. Но это не будет такая семья, в которой женщина подчиняется, слушается и боится. Это будет семья, в которой двое доверяют, уважают и любят друг друга».
91. Письмо бывшего мужа
Этот текст написал Ваня, мой бывший муж, – обо мне, о нас. Публикую с его разрешения.
Честно говоря, до сих пор я боялся вспоминать об этом периоде жизни. Поэтому моя бывшая жена Радмила Хакова уже опередила меня на 147 свиданий, а я всё еще вспоминаю наше первое.
Дела у меня шли в гору. Я бросил курить, начал бегать по утрам и получил приглашение работать на телевидении. Молодой и дерзкий, я приходил на любую вечеринку, выбирал самую красивую девушку и начинал вести себя так, будто больше никого вокруг нет.
— Что вы пьете? Хотите я сделаю кайпиринью? — и доставал из рюкзака бутылку бразильского рома. Тогда я не ходил на вечеринки с пустыми руками.
Самая красивая девушка — Радмила — была в соседней комнате и не очень мною интересовалась. Я освоился на кухне, давил лаймы с сахаром, дробил лед, раздавал девушкам бокалы с готовым коктейлем. Не так сложно оказаться в центре внимания, если у тебя бутылка кашасы.
— Можно и мне, пожалуйста? — наконец подошла Радмила.
Черные глаза смеются, но голос серьезный. Когда она улыбается, кончик носа тянется вправо, как у хитрого ребенка. Ее голос вибрирует в груди, всего пара слов — и я влип. Радмила лучше всех поймет любую мою историю и будет смеяться самым звонким смехом, и нечего метать бисер перед остальными.
— Меня обучил рецепту этого коктейля один бразилец. Правда, дело было в Перу, но бразилец был настоящим, он объездил всю Латинскую Америку и даже участвовал в паре революций.
Чем глубже я вязну в густом сиропе ее голоса, тем громче жужжат крылья. Я всё еще пытаюсь произвести впечатление, хотя кто-то уже всё решил за нас двоих, и эти попытки явно лишние. Кто решил? Явно не я, и, возможно, даже не Радмила. Каждую нашу встречу она говорит, что вот эта будет последней.
Мы вместе наблюдаем события жизни.
Вот я говорю своей тогдашней подруге, что ухожу. Вот снимаю комнату в квартире вместе с двумя товарищами. Вот покупаю широкий матрас в «Икее», чтобы спать на нем с ней. Радмила ко мне не ходит, и мы спим на ее узкой кровати. Потом мы едем в Абхазию — над головой звезды — рядом любимая женщина — что нужно для счастья — я делаю предложение.
Мы поженились, штамп в паспорте был настоящим, а мы оказались двумя детьми. Дети могут убить кошку или одноклассника. Дети жестоки, потому что сами еще не чувствовали боли. Мы с Радмилой достали перочинные ножички и ковыряли друг в друге, пока не забыли, что вообще делаем вместе.
Помню, ко мне в гости пришел мой друг Костик, ветеринар. Мы изрядно выпили и решили помочь нашему царственному коту Барсику. Его густая рыжая шуба свалялась в колтуны, он изнемогал от жары, валялся тряпкой на полу или взрывался в коротких приступах бешенства. Барсику не нравилась шумная машинка для бритья, он яростно царапался, и тогда Костик вкатил ему укол наркоза. Полночи мы сбривали его колтуны, оставили только кисточки на лапах и хвосте. Кот окончательно проснулся только к утру и ходил знакомыми тропами, слегка покачиваясь. Радмила была в ярости.
Иногда мне кажется, что наша свадьба тоже была плохо подготовленной операцией. Только мы всё сделали сами: страдали от жары, кололи себе наркоз, зачищали шубу, шатались после долгого сна и долго не могли понять, почему самые нежные места на коже больше не прикрыты.
Двоим вообще трудно сойтись вместе. Но ты-то уж всё об этом знаешь — после 147 свиданий.
92.
Ко мне тут Тот Самый Чиновник (давайте звать его ТСЧ) со дня на день летит на свидание (чуть ли не завтра). Я разволновалась было, волосы красить ночью чуть не поехала, а потом подумала: ДА ЛАДНО. Всё равно вряд ли я похудею и кардинально улучшусь за сутки. К тому же он вообще лысый. И если мы полюбим друг друга, то уж вряд ли за тщательно прокрашенные корни.
***
Собираюсь на спид-дейтинг в Казани (через полчаса). Очень страшно. И еще выгляжу вызывающе, так как иду прямо со дня рождения подруги (очень светского дня рождения очень красивой подруги) Юли в Третьяковской галерее, куда приказано было прийти в перьях, и я в перьях.
***
Я на месте, и на меня все смотрят.
93. Список вопросов для свидания
О чем ты спрашиваешь, когда хочешь знать, кто перед тобой? Как ты задаешь этот вопрос: «Кто ты?»
О чем ты говоришь, когда хочешь, чтобы тот, кто перед тобой, узнал, кто перед ним?
Ты спрашиваешь:
— Чем ты занимаешься?
Или:
— Когда тебе было в последний раз по-настоящему страшно?
Ты спрашиваешь:
— Ты когда-нибудь брал на руки раненое животное?
Или:
— В каких странах ты был?
Ты спрашиваешь:
— Какой ты друг для своих друзей? Что они ценят в тебе? А ты в них?
Или:
— Какой твой любимый ресторан?
Я спрашиваю:
— Что ты ищешь на самом деле, когда ищешь человека? Что ты хочешь в нем найти?
***
Я в Казани. В городе меня узнают в кафе и на улице, это удивительно и чаще всего приятно (спасибо тем, кто искренен и свободен в том, чтобы подойти).
На той неделе многие испугались, что я вернусь к бывшему мужу Ване и книжке конец. Вижу, все готовы обрадоваться за меня в любой момент)))
ТСЧ (Тот Самый Чиновник) шлет подарки и держит очень комфортную дистанцию: не исчезает, но и не надоедает. О свидании договорились предварительно на 14 мая.
Каждый день пишет Иисус (его зовут Манучар, он из Тбилиси, и он очень красивый). Он пишет: я хочу приехать, я учу русский, расскажи мне всё о себе, не пропадай, я верю, у нас получатся отношения и это было не просто так. Посмотрим, Манучар, хватит ли нам твоей веры.
Настроение переменчивое. Между событиями, годными для книги, живу в режиме энергосбережения: просто поддерживаю жизнедеятельность, но не очень активно. Знаете, эти простые вещи: сон, еда, свежий воздух, психотерапевт, дом, коты, только свои люди. Каждый выход наружу — небольшой и пассивный стресс. У людей, встречающих меня, есть ожидания, что я стану говорить о личном. У меня есть раздражение по этому поводу, будто бы люди ждут, что закружится карусель, колокольчики зазвенят и я стану их развлекать, а мне просто хочется посидеть в тишине, может быть даже, чтобы меня никто не замечал, ну вот я и сижу — неделю в кафе просидела, в дальнем углу, а теперь — в маленьком новом (первом моем) доме.
Но, сидя дома, любовь не встретишь — не то чтобы в очередь выстроились по улице Жуковского кандидаты с бриллиантовыми кольцами в бархатных коробочках, так что в воскресенье прямо со дня рождения своей светской подруги Юли я поехала на спид-дейтинг — это формат вечеринки, где на знакомство дается 7 минут и по звонку происходит смена партнера.
Собираюсь и понимаю, что переодеться не успеваю (а я так ярко оделась еще, как назло), и самые модные девочки в городе (всем привет) говорят обо мне при мне в третьем лице:
— Да ну кого она там встретит?
— Ну почему. Вот она же туда идет, значит, и парень какой-то классный тоже может туда пойти.
— Ну она же из-за книги туда идет.
— Ну она же пишет ее потому, что ищет пару, — не наоборот.